Ксения Собчак - Против всех

Малис:Я считаю, что по отношению к человеку, который основал компанию, поступили гораздо лучше, чем это вообще могло бы быть при других обстоятельствах. И по деньгам он получил гораздо больше, чем, собственно, ожидалось, что он получит. Ну, я-то знаю всю историю. Женя должен был получить пять миллионов долларов, и до свидания.

Собчак:По сути у него была ситуация, при которой он между Сциллой и Харибдой — либо этим отдаться, либо тем.

Малис:Ситуация, да простят меня все, была очень простая: еще шесть дней, и компания закрывается. Просто пришли бы банки и закрыли «Евросеть». Все забыли бы о существовании этой компании.

Собчак:То есть ты считаешь, что с ним поступили справедливо?

Малис:Ксюш, если эту сумму, которую он получил, разделить даже на вас двоих, ты бы просто прекратила делать все в своей жизни.

Красовский:То есть ты сейчас зашкварила Чичваркина?

Собчак:Нет, ну я свечку не держала. Мне кажется, это очевидно.

Красовский:Да нет же. Он стопудово натурал!

Малис:Не знаю, Ксюш. Мне кажется, Антон прав. В Лондоне не только пидоры живут.

Заштатный иерей Иоанн все не находился. То продюсер сообщит, что его вычеркнули из расписания. То пранкеры доложат, что нашли его вроде бы в Австрии, в Альпах, где в атмосферной прозрачности духовные скрепы проявляются особенно ясно. То общие знакомые друзья: нет, он уже вернулся, но сейчас очень занят, готовится к патриотической проповеди на Поклонной горе. На проповедь предлагались билеты: обыкновенные — по тысяче, VIP — по две. На минуту показалось, что Виктор Олегович Пелевин заступил к Ивану Иванычу Охлобыстину на службу пиар-менеджером.

Тут у Собчак пискнул телефон. Это был ответ дочери Ивана Ивановича на ее неустанные домогательства.

— Я папе передала. Когда сможет… позвонит вам.

Через минуту еще одна эмэмэска — чтобы не показаться неучтивой, девушка прислала смайлик.

— О’кей! — ответ Ксении был исполнен затаенных надежд. Но вскоре стало ясно, что они не сбудутся никогда.

— Простите, Ксения, но папе духовник запретил общаться с кем-либо из шоу-бизнеса. Папа звонил со съемок сейчас… и просил передать, вы все равно хорошая.

Нет, все-таки не Пелевин (не говоря уж о Гоголе). Все же Сорокин. Или оба два, на полставки.

«Какой ужас! Кощунница Собчак нарядилась в одежду православного священника, это святотатство!» — закричал кое-кто, когда этот репортаж увидел свет в 2015 году. Если кто-то тогда меня не слушал, послушайте сейчас: священные ризы ненастоящие, это театральный реквизит. Если актерам на сцене можно их надевать, то, наверное, можно и мне. Ради благого дела.

А дело-то у нас было самое что ни на есть благое. Тогда, два года назад, нам вдруг показалось, что страна наша Россия как-то чересчур увлеклась религиозными исканиями. В самой религии, я думаю, нет ничего страшного или дурного — через подобные увлечения проходят многие люди и целые народы. Пусть даже я сама совершенно по-другому представляю себе силы, создавшие меня и прочее мироздание со всеми его галактиками и квантовой теорией поля — тем не менее, я охотно допускаю, что чья-то картина мира становится яснее и гармоничнее, если строить ее на постулатах традиционных религий. Проблемы, мне кажется, начинаются в тот момент, когда государство пытается наложить на религию свою тяжелую руку, используя ее для лукавых целей. Или когда сами служители веры забывают о заповедях морали и законах мироздания, без меры увлекаясь вопросами государственного строительства… даже не знаю, что хуже.

Так или иначе, мы решили поговорить об этом с представителями главных российских религий, чтобы отделить зерна от плевел, а бисер — от свиней. Скептические ухмылки на наших лицах — лишь наивное средство индивидуальной защиты. Мы просто хотели во всем разобраться. Ибо сказано: «толцыте, и отверзется» (Мф. 7:8)

(Июнь 2015)

Ксения Собчак и Антон Красовский, подобно равноапостольному князю Владимиру, встретились с представителями мировых религий, дабы выбрать, какая из них им больше подходит.

Господи, вот перед Тобой два шута. Тетка в клоунской бороде, мужик — в сарафане. Нелепо, смешно, безрассудно, безумно…

— Да, да, Красовский, давай напиши — волшебно, — Собчак резко схватила чашку кофе. — Не Богу своему писать надо, а в Следственный комитет. Правильно я говорю? — Партнеры адвокатской коллегии Pen&Paper одобрительно закивали.