Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Однако осознание шокирующего факта, что немецкая кампания в Юго-Западной Европе протекала даже эффективнее, чем предыдущая во Франции, выявило всю тяжесть положения Советского Союза. После трех дней жестокой бомбардировки Белграда немецкие войска сломили сопротивление югославов в Скопье и захватили Салоники. Благодаря успеху на этом фронте и наступлению танков генерала Клейста на Белград главный удар Второй армии был нанесен с опережением плана. Вечером 10 апреля, двумя днями раньше, немецкие войска завершили взятие Загреба, а к 13 апреля полностью контролировали Белград. Война в Греции велась похожим образом, и 23 апреля, после самоубийства греческого премьер-министра, греческая армия капитулировала. Англичанам приходилось не лучше. Они начали отступление 16 апреля; к 25 апреля свастика была водружена на Акрополе, а четыре дня спустя двойная кампания против Югославии и Греции завершилась выходом немецких войск на южную оконечность Пелопоннеса. Последним штрихом явился десант немецких парашютистов на Крит 20 мая. Ханья пала 27 мая, а 1 июня последний английский солдат был эвакуирован из бухты Суда {772} 772 Наилучшее описание кампании см.: Van Creveld. Hitler's Strategy. P. 160-165. .

Пока кампания стремительно двигалась к концу, источники НКВД в германском посольстве сообщили Сталину о беспокойстве Шуленбурга по поводу того, что соглашение — «акт, могущий явиться началом коренного изменения во внешней политике СССР…». Шуленбург недоумевал, что могло заставить Сталина заключить соглашение со страной, находившейся на грани уничтожения {773} 773 Секреты Гитлера. С. 25 — 28. Записка Меркулова в ЦК ВКП(б), 10 апр. 1941. . Сталин с большой тревогой наблюдал за судьбой Белграда, быстрым продвижением немцев и взятием Скопье всего через два дня после начала военных действий {774} 774 АВП РФ. Ф. 017а. Дневник Майского. Л. 81 — 82. 7 апр. 1941; DGFP. XII. Р. 490 — 491. Вайцзеккер о встрече с Деканозовым, 8 апр. 1941. . Как ему сообщили два дня спустя, оценка греками их способности сопротивляться «тоже весьма пессимистична». Английская армия в Греции численностью в 100 000 чел. не вступила в бой, и в Афинах преобладало мнение, что английские планы в Европе провалились {775} 775 АВП РФ. Ф. 0125. Оп. 27. П. 122. Д. 4. Л. 199 — 201. Отчет Лаврентьева (советского посла в Бухаресте) о встрече с греческим послом Колласом, 10 апр. 1941. . В полночь 11 апреля Гаврилович подтвердил получение донесений из различных югославских посольств за границей о тяжести положения; большинство из них, включая московское, не имело связи со страной {776} 776 Там же. Ф. 07. Оп. 2. П. 10. Д. 32. Л. 10 — 12. Вышинский о встрече с Гавриловичем, 11 апр. 1941; Ф. 0125. Оп. 27. П. 122. Д. 4. Л. 206 — 209. Лаврентьев о встрече с Авакумовичем, 12 апр. 1941. . На следующее утро Сталин в последний раз поиграл мускулами, предупредив на страницах «Известий» Венгрию, чтобы не пыталась воспользоваться ситуацией и примкнуть к грабежу {777} 777 Известия. 1941. 12 апр. .

Югославский эпизод имел тяжелые последствия. Различные маневры Сталина с целью возобновить переговоры с Гитлером с позиции силы потерпели крах после опустошения Югославии и Греции. Просчет стал очевиден: теперь ему противостояли почти неповрежденные силы вермахта, развернутые раньше, чем он ожидал, по всей границе, прежде чем ему удалось завязать диалог с Гитлером. Последующие отчаянные его попытки исправить положение и задобрить Гитлера, избегая провокаций, возможно, больше всего способствовали несчастью, обрушившемуся на русских 22 июня. Они ухудшали и без того опасно натянутые отношения между Сталиным и военными. Перед выдворением из Советского Союза, в конце мая, югославского военного атташе вызвали в Наркомат обороны. Тимошенко не скрыл от него, что ждет войны. Затем откровенно сказал ему, что его высылка вызвана необходимостью умиротворить немцев. Из этой встречи военный атташе вынес убеждение, что положение Тимошенко пошатнулось из-за упорной поддержки соглашения с Югославией и веры в способность югославской армии противостоять натиску немцев по меньшей мере месяц и перейти потом к затяжной партизанской войне. В результате его имя практически исчезло со страниц газет, даже армейской «Красной звезды» {778} 778 UD:s Arkiv 1920 ARS. HP/518/LXXII. Ассарассон — МИД, 27 мая 1941. .

В разгар гласности советское Министерство иностранных дел опубликовало несколько документов, относящихся к переговорам {779} 779 Вестник МИД. 1989. № 49. С. 55. См.: Бухаркин И.В. Но тут вмешалась Югославия // Правда. 1991. 1 июня. Похожий, но более критический подход см.: Волков В.К. Советско-югославские отношения в начальный период Второй мировой войны в контексте мировых событий (1939 — 1941 гг.) // Советское славяноведение. 1990. № 6. С. 3 — 17. . Они приводили читателя к неверному предположению, будто название «Пакт о дружбе и ненападении» само по себе было экстраординарным. Как мы видели, Сталин всячески старался отклонить военный альянс, предложенный югославскими вооруженными силами, и даже пытался свести соглашение о дружбе к пакту о нейтралитете. С начала и до конца конфликта среди лидеров югославского переворота существовал раскол по вопросу о характере их союза с СССР. Кончили они тем, что стали разыгрывать немецкую, английскую и советскую карты одновременно и увидели, как все их политические достижения рухнули за неделю. Тем не менее, история аплодировала обеим сторонам, создавая романтизированный миф о принятом в последнюю минуту решении дать отпор нацистской Германии.