Николай Векшин - Миллениум-мифы (сборник)

Бредящий виршеплет прекраснодушный
Был жрец пера – великий и могучий.
Творенья он творил так шедеврально,
Что удивлял коллег монументально.

Под утро звёзды казались ближе.
А ночью просто хотелось выжить.
Её тянуло к плохим мужчинам.
Видать, тянуло не без причины.

Горел, объятый пламенем, компьютер.
Любовь пылала ярко в виртуале.
Все месседжи исчезли! Это – супер!
Ведь мы листы бумаги не марали.

Шепнёт судьба о счастье в феврале.
И в мае день посеет семена.
А в январе ты мальчика родишь.
О счастье! Это лучше журавля!

В душе моей цветут одни ромашки.
И их не заслоняют лопухи,
В которых размножаются букашки.
А я лелею хрупкие стихи.

Уж весна на дворе. Дай мне руку свою!
О метелях без страха забудем!
Что даёшь? Это – крылья?! Я крылья люблю,
Но мешают они тем, кто любит.

Ударит жизнь рублем по непогоде.
Поэт в трудах живёт, светлев лицом.
Без гонораров он творит, назло природе.
Тернистость с озареньем блещут в нём!

И, стишки кропая в пылу азарта,
Балабоню флэш и мешаю водку.
Вспоминаю спортсменку на бильярде,
Что кричала «Боже, не надо в глотку!»

И с расстегнутой ширинкой
Я в унынии подумал:
«Ох, тут – Ницше!»,
Застегнув её угрюмо.

Да на фиг н у жны педагоги!?
Учить пора учителей!
Народ скорей протянет ноги,
Когда им правит прохиндей.

Я сжимаю в горсти твое тёплое имя.
А зубами хватаю я твой поцелуй.
И гоню порожняк я, рифмуя постыло.
С диатезной щекой я пиарю свой буй.

Убегая в иные миры,
Не пишу я словесной муры.
И, творя, я скорей убегаю.
Убегая, себя обретаю.

Мы были на одной волне.
Под нами в тихой глубине
Искрился мир. И мы вполне
Мечтали чудно, как во сне.
И оказалися на дне.

Хотеть так полезно! – чтоб рифмы удачно слагались.
Беря в закромах свою нежность на жаре с теплом,
Такие шедевры Стихиры без скуки рожаешь,
Что ангел не спит и усердно махает крылом.

А ты люби меня, люби,
Весной закручиваясь в лето!
Ложись на руки на мои!
Но не марай мои манжеты.

Я стихи пишу, хоть не умею,
А мечтаю просто научиться.
Я фригидность с пошлостью сумею
Так связать, чтоб с Пушкиным сравниться!

Я с Богом пошутить давно мечтаю
И с Моисеем за столом поговорить,
Сыграть в футбол, грешить, сидеть не с краю.
Увы! Как трудно на Земле великим быть!

Волнуясь и краснея, словно роза,
Прелестница взяла чужое сердце.
Вот так бывает, если ты береза,
А он – как дуб, желающий согреться.

И сея зерна в борозду сердец,
Я не замечу, как придёт пипец.

Каждому пииту нужна своя доярка,
Чтоб доить поэзию ради для пиарка.

Сколько слов иностранных я знаю!
Я французское с русским мешаю.
И у яблонь гипюр набивной
С Мендельсоном пьянеет весной.

Как в свитере мне жарко!
Весна! Текут ручьи
Из носа. Это жалко.
Спасают лишь врачи.

Человек человеку – ангел, когда есть грудь,
А не ботакс под кожей у той, кто того моложе,
Кто умней и выше, и ищет путь,
И покруче Киркорова с авто и рожей.

Сижу, гляжу на облака
И ем зефир.
А если вздрогнет мой живот,
Попью кефир.

Плыть под парусом, коль штиль,
Это мракобесие.
Пусть подует ураган
В борт, для равновесия.

Где бы я ни была, я везде натыкаюсь на дверцу.
Так влюбиться хочу, опереться на чьё-то плечо!
Дайте ключ: алкоголь и народные средства!
И тогда все мужчины полюбят меня горячо!

Я отдам себя в руки,
Словно дивный цветок.
Слышишь скерцовы звуки?
Ну, смелее, дружок!

Пришла любовь. Не звал. Борща покушал.
Поперся в гости. Посмотрел футбол.
Постель и сплетни мне совсем не нужны.
Котлету съем. Но больше – ничего.