Сергей Баранов: Путь. Поиск Истины в Мире Лжи

Я не хотел тратить годы своей жизни на получение диплома, чтобы доказать, что кто-то неправ, или расстроить каких-то людей. Я избрал шаманский подход, который является более неопределенным, с одной стороны, и в то же время более информативным с другой. Вместо научного подхода, который пытается понять феномен измененных состояний сознания путем измерений «галлюцинаций», я избрал его изучение из источника, то есть из самого опыта. Опыт, однако, не следует путать с экспериментом, так как это не одно и то же. Он представляет собой изучение на основе участия в чем-то, в данном случае, это шаманский ритуал, который включает употребление всего растения в природных условиях с целью самопознания и исцеления. Эксперимент в этом контексте обычно представляет собой научную процедуру с целью открытия или проверки гипотезы. Она, как правило, предусматривает привлечение испытуемых, на которых и проверяют действие изолированных алкалоидов.

В то время как перуанские и мексиканские племена использовали Пейот и Сан-Педро на протяжении тысяч лет, ученые узнали о мескалине лишь в самом конце 19-го века, начав проводить эксперименты на обезьянах, вводя им подкожно большие дозы мескалина и тем самым вызывая у несчастных, сидевших в клетках животных кататонию, перегружая их нервную систему опытом, который они были не способны понять. Большинство людей назвали бы этот метод исследований жутким и варварским. Более милосердным, на мой взгляд, было бы заставить обезьян к прыжкам с парашютом или банджи-джампингу. Этот неестественный, клинический подход применяли также на людях, которые, в отличие от приматов, способны обрабатывать стимулы и обладают большими психическими свойствами для получения, выражения и усвоения психоделического опыта. Несмотря на это, ученые практически не продвинулись в понимании данного феномена. Это можно объяснить тем, что мескалин первоначально извлекли из растения, которое, в свою очередь, с корнями вырвали из его культурной среды, где этот опыт уважают, понимают и хранят, как священный, на протяжении всей его истории. Будучи оторванным от своего биологического тела и культурного контекста, а также введенным неестественным способом в человека, чья социокультурная база не поддерживает духовное восприятие реальности, результаты не могли быть другими, а психоз и шизофрения были единственным диагнозом.

Акцентируя большее внимание на причинных факторах «галлюцинаций», их локализацию и оптические эффекты, вместо проблемы сознания, наука упустила из виду главное.

Олдос Хаксли обратил внимание на духовный контекст мескалина. Возможно, благодаря интенсивному изучению восточной философии ему нетрудно было провести параллели между мескалином и мистическим опытом, описываемым в древних текстах. Он написал о своем опыте с мескалином в своей эпической книге «Двери восприятия», которая, подобно лесному пожару, вызвала как вспышки восторга, так и критики со стороны духовных лидеров, увидевших в ней короткий путь к просветлению и, возможно, даже угрозу, исходившую от немедленного духовного пробуждения человека, которое давал мескалин, что неминуемо подрывало их авторитет. К тому моменту, когда я впервые прочитал его книгу, у меня уже был многолетний опыт работы с содержащим мескалин кактусом Сан-Педро, и я, скорее, искал недостатки в работе Хаксли. Вместо этого оказалось, что это блестящий отчет, хотя и неполный и не в полной мере отражающий величину опыта, который мог бы быть описан в полном объеме при проведении исследований в другой обстановке. Тем не менее, он, вне всякого сомнения, увидел суть и прикоснулся к самому сердцу мистического опыта: для него мескалин послужил ключом, открывшим «запретные» двери восприятия. Поскольку я сам интересовался восточными духовными путями задолго до того, как познакомился с шаманскими растениями, священными кактусами Перу и Мексики в частности, я понимал поиски Хаксли и чувствовал его страсть к непосредственному духовному опыту. Он хотел погрузиться и самостоятельно прочувствовать красоту, глубину и блаженство, о котором испокон веков было известно суфиям, мудрецам и мистикам Востока. Мескалин приподнял Хаксли занавес.

На протяжении долгих лет применения «галлюциногенов» и чтения книг по восточной философии, меня среди множества возникавших вопросов больше всего интересовало, действительно ли это кратчайший путь к просветлению или просто «обман», каковым его считали многие восточные гуру. Я хотел найти собственные ответы на свои вопросы, зная, что я не могу полагаться на мнения других, поскольку для меня это были просто слова. Однако чтобы получить ответ, необходимо было сначала определить, что такое просветление. Если оно означает что-то абстрактное или загробное и является привилегией избранных или «наградой» за самоотречение и отчуждение от жизни, то нет. Если же это просвет в сознании, сквозь который мы можем лучше видеть себя и мир, учиться любить, созерцая жизнь как чудо, по каким-то непостижимым нам причинам свершившееся здесь и сейчас, на Земле, крошечном островке космической пыли, то да.