– Ну да, ну да. Ну вы тут посидите, а я щас мигом.
– Хорошо, – соглашается Власов.
На душе у Власова теплеет. Он начинает поглядывать на Воронову. В штанах его твердеет. Он уже собирается сказать ей: «Ты знаешь, Маша, кроме тебя у меня никого в жизни нет». Он всегда говорит что-нибудь такое женщинам. Они верят. Воронова тоже. Она догадывается, о чем думает Власов, и улыбается.
В избу вваливаются четыре мужика с винтовками. Хозяин дома, оказавшийся деревенским старостой, ткнул пальцем в гостя.
– Вон, этот. Беженец и баба его. Партизаны они и есть. Вяжите их. Тоже мне сельский учитель. Беженец – он, как простынь дырявая, насквозь светится. А эти больно откормленные. Такую морду здесь у нас просто так не нажрешь.
– Сука, блядь! – Власов рванулся к своей кобуре с браунингом М-1935, но староста опередил его.
Власов досадовал: на беженца он, конечно, похож не был. При штабе армии для командующего армией специально держали двух коров. Каждое утро на столе генерала были молоко и сметана. Солдатам в лучшем случае перепадал спичечный коробок хлебных крошек. Если повезет – грибы, а так кора, хвойный настой, молодая крапива и заячья капуста.
– В сарай их, а я пока сообщу куда надо.
Зондерфюрер Клаус Пельхау, сотрудник разведотдела штаба 38 армейского корпуса 18 армии, отмахнулся от навязчивого неприятного русского. Ему было не до партизан, взятых в плен силами местной самообороны. Найдено тело в генеральской шинели. Всё говорит о том, что это труп командующего Второй ударной армией, которого немцы искали, сбиваясь с ног. Но это тело полковника Виноградова. Он был тяжело ранен, его знобило, и Власов отдал ему свою шинель. Рядом с убитым пойман красноармеец. Это шофер командарма Погибко. Желая спасти командарма, он подтвердил, что труп в генеральской шинели это и есть Власов, и пока немцы считают, что Власов найден.
Зондерфюрер отправил русского восвояси. В Ям-Тёсово в плен попал русский парашютист. Туда выслан патруль для его доставки. Заодно решили забрать партизан, о которых говорил староста. В Тухавеже командир патруля обер-лейтенант Макс фон Швердтнер открыл дверь в сарай, направил в проем дуло автомата и прокричал в темноту:
– Partisanen aus!
Власов раньше никогда не видел так близко направленный в него ствол немецкого оружия. Он почувствовал холод, мочевой пузырь и кишечник были переполнены. Воронова тихо ахнула и закрыла рот рукой. Власов хрипло произнес:
– Nicht schießen, ich bin General Wlassow.
Дней десять назад Георг Линдеманн получил звание генерал-полковника. Ему 58. Командующий 18-й армией не испытывал ни радости, ни облегчения. О войне он знал всё, он умел воевать, и война все еще продолжалась. Операция по удалению этой здоровенной русской кисты в жопе мира завершилась. Полковник генерального штаба допрашивал генерал-лейтенанта Власова целый день накануне. После трех месяцев, проведенных в окружении, тот не обладал важной стратегической информацией. Поэтому желание Линдеманна увидеть командующего разбитой армии ничем не объяснялось. Так хирург после операции заходит в палату для осмотра пациента. Задать на первый взгляд ничего не значащие вопросы. Послушать жалобы. И, наскоро оглядев больного, сообщить коллегам: «Положительная динамика налицо». Затем исчезнуть в глубине больничного коридора в сопровождении свиты.
Помятый некрасивый мужик двухметрового роста с широкими плечами имел громкий низкий голос. Естественная худоба и большие руки делали его скорее похожим на рабочего. Тем не менее взгляд выдавал в нем работника умственного труда. Глаза, сильно уменьшенные толстыми стеклами очков, смотрели на собеседника внимательно. Вопреки своему положению Власов говорил спокойно и порой иронично.
Еще два дня назад, 12 июля 1942 года, этот человек считался героем и делал всё, чтобы видеть его, Линдеманна, в положении, в котором теперь оказался сам. Власову всего сорок один, но в декабре прошлого года он одержал ряд неожиданных побед под Москвой. И, кажется, именно его усилиями воевавший против него генерал-полковник Эрих Гёпнер, командующий 4-й танковой группой, отправлен в отставку. Георг Линдеманн охвачен профессиональным интересом. Ему нужны новые детали о Волховском котле. Для начала он берет указку и у карты объясняет Власову, что другой исход сражения был невозможен. Тем не менее остается много вопросов. Почему 52-я, и 59-я и 2-я ударная армии противника действовали разрозненно, когда немецкая армия накапливала силы на флангах узкого коридора у горловины плацдарма, занятого 2-й ударной армией? В конце концов это и позволило ей замкнуть кольцо окружения и перерезать коммуникации.
Читать дальше