Александр Сладков - Армия США. Как все устроено

– Не так чтобы… Только зачислили, сразу подстригли. Да-да, тебя здесь сразу стригут наголо и сразу лишают всякого статуса. Иностранец ты, американец, парень, девушка… Все «нули». На тебя кричат, чего-то требуют. Кричат к тому же на непонятном американском языке. Вы же видите, это не чистый английский, тут свое произношение. Весело, короче говоря. В эти же дни тебя осматривают врачи, выдают тебе документы.

– А потом?

– А потом… Знаете, тут, в академии, заведена интересная система адаптации новичков. С одной стороны, тебя безжалостно перемалывают, а с другой… Вот первый, с кем мне пришлось здесь пообщаться, это был спонсор.

– Меценат?

– Нет!

Данияр вдруг обезоруживающе улыбается. От его снисходительности не остается следа.

– Спонсор – это не тот, кто дает деньги. Это ваш американский отец. Он каждому новому курсанту положен. Спонсор помогает советами, его семья заменяет вам вашу родную семью. Посмотрите, на первом курсе учащийся может отправляться в увольнение только раз в семестр, то есть раз в полгода. А спонсор, или, скажем так, ментор, живет, как правило, рядом с академией, и его родной дом превращается в ваш дом. Вы становитесь «приемным сыном» в его американской семье. У меня спонсором был подполковник Меер, преподаватель русского языка. Я очень благодарен ему. Он действительно помог мне пережить этот первый год в Вест-Пойнте. Спонсора можно и поменять, если он вам не подходит. Я этого делать не захотел.

– А с курсантами как завязывались отношения? С такими же новичками?

– Сначала я начал общаться со своим соседом по комнате. Это парень из Нью-Гемпшира, есть такой небольшой штат в Новой Англии, на северо-востоке США. Простой скромный парень. Знаете, эта система домашнего образования в Соединенных Штатах… Короче говоря, сосед оказался не совсем общительным парнем. У него даже опыта не было отношений с чужими людьми. Я для него был культурным шоком. Да и он для меня. Первый американец, с которым я жил под одной крышей.

– Тяжело, значит, отношения складывались?

– Нет-нет. Тут все больше мы общаемся по учебе, по службе. Мы же здесь заняты по двадцать четыре часа в сутки. А проблемы в личном общении… У кого этого происходит и кто не может решить таких вопросов, те здесь не задерживаются. Остаются маленькие личные проблемы, какие-то конфликты мелкие, даже появляются люди, с которыми ты просто перестаешь разговаривать. Но от этих проблем лично я, во всяком случае, стараюсь уйти. Ну не решать же их здесь силовым методом. Он не всегда работает, а здесь он к тому же совсем неприемлем.

Мы прощаемся с Данияром и выходим на «свободные территории». Опять необъятный парк, опять бескрайние газоны. Вокруг, по тенистым аллеям, вышагивают туристы: какие-то девушки в обтягивающих шортах, молодые и пожилые мужчины… Короче говоря, жизнь вокруг академии не останавливается. Она идет.

Основное место в центральной части Вест-Пойнта занимает поляна с коротко стриженной ярко-зеленой травой, по которой не только ходят курсанты, но и скачут белки. Не сказать, что поляна идеально ровная, но она без особых бугров и впадин. Одним из своих флангов газон плавно переходит в футбольное поле с воротами. Смело. Смешение стилей, я бы сказал, официального и спортивного. А над стадионом высится лозунг: «Go Army Beat Navy». Знаете, что это означает? – «Вперед, пехота, бей моряков!» Я бы сказал, это еще смелее.

Академия выходит на поляну огромным серым фронтоном «Месс-холла». Вокруг себя я вижу позеленевшие медные памятники американским генералам и полководцам. Полководцы или стоят, или восседают на лошадях с поднятыми вверх мечами и саблями. Есть такие, что одеты в американский военный мундир прошлого века, в кителях и фуражках, в брюках навыпуск. В свободных позах: скажем, руки на поясе, или вон как Дуглас Макартур: с кителем, фривольно перекинутым через руку. Интересно, а есть ли у курсантов Вест-Пойнта какие-то неформальные ритуалы, касающиеся этих изваяний? Например, у контрольно-пропускного пункта моего училища стоит самолет, истребитель, как бы взмывающий в небо. И вот в ночь перед вручением лейтенантских погон курсанты каждого выпускного батальона рисовали на нем звезды. Во время войны такие звезды означали количество сбитых вражеских «Юнкерсов» или «мессеров». А у нас – количество лет, прошедших с самого первого выпуска. А еще рядом с нашим училищем располагался племенной совхоз «Китово». На въезде стоял памятник – мощный бетонный бык с большими яйцами. Так вот эти яйца, пардон, наши курсанты обязательно красили. На Пасху. Не ведали, что творили. А мой папа заканчивал военное училище в Петродворце, под Питером. Так они натирали до блеска гениталии медному Гераклу в парке. Ну и так далее, и тому подобное. Традиции.