Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

– Пришлось целую страну отвоевать, – рискованно шучу я. Московский Саня ласково жмурится.

Захарченко не реагирует.

– Платов – знаешь, за что дал шашку? Не поверишь, – вдруг вспоминает он. – Легенда рода! Казаки во время Бородинского сражения стояли в резерве. Потом отправились по французским тылам. Нарываются на обоз. Один из моих предков видит генерала в сапогах, – а тогда за пару сапог можно было коня хорошего взять, – ну он и пошёл за сапогами. Снял с генерала сапоги, а в сапоге письмо – какая-то переписка, связанная с Наполеоном. Сапоги себе оставил, а бумаги отдал – читать он не умел, тем более по-французски. Тут Платов шашку наградную ему и вручил – за грабёж, получается, – Захарченко посмеивается.

– Первая награда была у меня – присвоение есаульского звания, – рассказывает он дальше. – Атаман Козицын подарил шашку, папаху и бурку. Наградили за десятый караван оружия, который я подогнал.

– Это ещё когда Славянск был, – поясняет московский Саня.

– Да, – говорит Захарченко. – До меня никто нормально караваны не проводил. А я десять караванов провел без единого потерянного Камаза. У меня на двенадцатом была потеря и на восемнадцатом. По одному Камазу.

Когда мне вручали есаула, слова Козицына были такие: «Казак потомственный, но не идейный». Они проверили, что я казак потомственный по крови – посмотрели по бумагам всех дедов, у них с этим строго, – но на идейного я не тяну, – без улыбки иронизирует Захарченко.

– Потому что в папахе не ходишь, – то ли шутит, то ли всерьёз говорит московский Саня.

– И не ходил никогда в папахе, – отрезает Захарченко; через минуту он завершил тему так: – Вот у меня жена спрашивает: что ты с этим кинжалом всё время? А он у меня от прапрапрадеда, старый уже! Большой казачий кинжал, который удобен в бою. «Вот ты, – жена говорит, – его хранишь, чистишь… и что ты с ним только не делаешь!». Ну это же не мой, говорю, кинжал, а предка моего… Сыну его передам.

Если б на Украине имели силу принципы наследства и крови, то род Захарченко проходил бы разряду национального достояния, а все эти временщики в киевской власти – числилась бы по ведомству дурных анекдотов.

Про четвёртого ребёнка Захарченко я знаю одну историю. Он как-то вскользь обмолвился, но рассказывать до конца не стал – я сам уже догадался.

Когда начался Майдан, весь этот киевский бедлам не очень трогал Захарченко, и на то была недосказанная им причина: они с женой хотели ребёнка, но забеременеть не могли. Пробовали лечиться – результата не было. Всё шло к тому, что Захарченко с женой собирались на время съездить в Аргентину пожить – там, сказали, толково помогают в подобных вопросах. Средства, как вы понимаете, позволяли Захарченко уехать за океан хоть на год.

Вместо этого он поехал сначала в Харьков, потом на Майдан, потом создал свой боевой отряд, потом перегнал восемнадцать караванов с оружием, а потом стал удачливым боевым командиром.

А когда уже вовсю пошла война, и Захарченко получил два первых, но, увы, не последних ранения, – тогда жена и забеременела, безо всяких врачей. Потому что, когда смерть всё время рядом, жизнь берёт, вырывает своё.

Так и не добрались они до Аргентины.

– У тебя дети какого возраста? – спрашиваю я главу, рабочий день которого снова начинался под капельницей: врачи говорили, что так жить, так работать, переносить простуду на ногах и спать по четыре часа – нельзя.

– Старший уже в институте, – говорит Захарченко, разглядывая что-то на высоком потолке. – Младший – четырёх месяцев нет. А средние в школе учатся. У меня четыре сына…

– План – создать свою футбольную команду Захарченко. Нужно 11 сыновей, – добавляет чуть погодя.

– Генетика хорошая, – глядя на циркуляцию жидкости в капельнице, замечает врач: располагающая к себе, очень спокойная и выдержанная женщина.

– Как жена моя говорит: «Наш сыночек из хорошей, порядочной семьи. Посмотрите на папу», – мрачно комментирует Захарченко.

Вполне возможно, что жена Захарченко говорила это всерьёз; но не уверен, что сам он воспринимает её слова схожим образом.

– Как сыновей зовут? – спрашиваю я.

– Старший – Сергей, в честь брата назвал, потом – Вовик, Толик и Александр Александрович.

– И как, часто видите Александра Александровича?

– Сегодня мы с ним мультик смотрели… Он чувствует, когда я просыпаюсь. Хоть я сейчас в другой комнате сплю, чтобы не заразить простудой, не дай бог. Я захожу, а он уже лежит, смотрит. Сам переворачивается на живот – Наташка на телефон поставила мультфильм – и смотрит.