Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

– Какие?

– Проблема в том, что когда человек на этой стороне находится и говорит, что он воюет с Украиной, – он такой же зомби, как те, что воюют против нас. Один в один. Когда всё только начиналось в 14-м году, появились тут всякие изречения, вроде «телячьей мовы» и т. д. – я сразу сказал: ничего этого не нужно, не стоит так говорить. Люди на той стороне – они обмануты кем-то. Они не понимают, что они делают. И если они не понимают, что делают, то надо найти возможности дать им правильное направление… Не может человек говорить, что он воюет с Украиной или с украинцами, если вчера, два года назад, три года назад, он был точно таким же украинцем. И так же розмовлял…

– На Украине, – говорю я, – миллионов двадцать людей, которые не знают до конца, где правда. И важно, чтобы они не чувствовали, что их оскорбляют. Важно показать, что мы не боремся с Украиной, не боремся с украинцами.

– У меня позиция конкретная, – продолжал Моторола. – Все воюющие с той стороны – это незаконные вооруженные формирования. Это – террористические группировки. Часть из них – профашистские, часть – прозападные. И те, и другие – бандиты и преступники. Украина как таковая тут ни при чём.

– Арсен, а как ты всё-таки очутился на Украине? Ты же до Славянска был в Харькове, а до Харькова… ещё где-то?

Думал, Мотор будет отнекиваться, и соблюдать интригу; но он вдруг всё выложил. Или то, что посчитал нужным, – в любом случае сказал больше, чем я ожидал.

– Ты знаешь, когда в Южной Осетии всё началось, у меня первая жена была на сохранении. Я ехал к ней вот в эту самую ночь, и тут узнаю про всё: «Грады»-шмрады, война… И у меня не было тогда двух с половиной тысяч рублей, чтобы спетлять до Владика, ну, реально был такой трудный жизненный момент. И я суетился. Но там все близкие заранее уже были предупреждены ничего мне не давать – они уже видят, что я вот-вот на тапок встану. Ну, думаю, ещё день, два, три – и я точно спетляю. И тут – бах! – война закончилась. И после этой ситуации я подумал: можно проебать вспышку. Где она может быть? В какой-то момент начинаю списываться с людьми, которые находятся на Украине. Активная фаза была уже в январе-феврале 2014 года: переписка, попытка понять, что там происходит. И я принимаю решение. Пока жена на смене, беру две недели отпуска за свой счет и пять тысяч рублей аванса у директора. В церкви купил жетон с Георгием Победоносцем, крестик свой освятил, живые в помощи – вот до сих пор я с ними, – Моторола показывает поясок на себе. – Собираюсь, сажусь на электричку и еду в Ростов. Из Ростова в Ясиноватую, из Ясиноватой в Донецк… Знаешь, я больше всего боялся, что буду палиться, понимаешь?

– Нет. Почему?

– Был майдан, и там кричали про москалей, и некоторые кричали, что нужно резать русских, и говорили, что русский язык не должен быть государственным. Я поначалу думал: какие к чёрту русские? Там же одни хохлы живут! Представление моё и огромного количества граждан РФ было такое: на Украине живут люди, которые говорят на другом языке, и у них какой-то другой менталитет. А тут вдруг какие-то «русские». Я думаю: русские, русские, откуда они там… Я ведь разговариваю на русском языке, последние четыре года я жил в Краснодарском крае, в станицах, где говорят на «балачке», и я думал тогда: поеду – и меня там сразу вычислят.

– Типа как негра.

– Ну да. Но я всё равно не сильно себя напугал в тот момент. Надел кроссовки белые с триколором и с надписью «Россия». И у друга моего брат-собровец – они пошили шапки под шлем, тоже с гербом российским. И вот в этой шапочке, в кроссовках, в полупальто я рванул сюда. И вдруг понял, что… Ну, к примеру, в Харькове я только через месяц услышал, как розмовляет по телефону женщина на мове: я аж обернулся.

– А как ты в Харьков попал?

– Я приехал на Украину 26 февраля 2014 года. В 6 утра электричка до Ясноватой. Из Ясиноватой до Донецка. В Донецке меня встретил человек. Мы поехали с ним в Димитров, пробыли там два дня. Из Димитрова в Запорожье, там были два или три дня. Потом в Никополь Днепропетровской области. Я сидел в Никополе и смотрел украинские каналы. По всем каналам Верховная рада, каждые пять минут. Запрет русского языка? – чих-пух – проголосовали, чих-пух – готово… В Никополе стояла небольшая группа из «Свободы» и небольшая часть представителей «Правого сектора». У них там палаточка была возле администрации. Мне бы обошлось это всё в два-три коктейля Молотова: они бы там просто охренели. Там все были на расслабоне. Когда у меня фактически всё было готово, я доразведку проводил на этом направлении со своим единомышленником.