Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда - повести и рассказы

— Нет, сын. Не лететь я не могу. Служба такая, приказ. Вот когда вырастешь и будешь военным, поймешь. — Давай, сынок, договоримся так: ты сейчас делай уроки, а мы с дядей Юрой быстренько выполним наше важное боевое задание, а потом пойдем с тобой гулять. Честное слово. Согласен?

— Согласен, — повеселел Валерка. — Только ты недолго, я буду ждать!

Они пришли на аэродром как обычно, раньше положенного времени, поздоровались с друзьями, обменялись домашними новостями, пошутили, посмеялись и, хотя интересных полетов в тот день как будто не ожидалось, пошли переодеваться в свои летные костюмы: командиру и штурману не терпелось побыстрей сесть в кабину самолета, чтобы скорей подняться выше этих серых туч, к ласковой синеве неба, к солнцу.

Только в 15.30 Капустин услышал в своих наушниках голос диспетчера: «Взлет разрешаю!»

Крылатая машина легко пробежала по бетонной ленте взлетной полосы и, мягко оторвавшись от земли, быстро набирая высоту, устремилась вверх. Следом за ней поднялся в воздух еще один самолет. Задача у летчиков в тот день была проста и обыденна — перегнать два самолета с одного аэродрома на другой.

Проколов серую пелену тумана, стремительные машины вскоре поднялись над клубящейся пеной облаков, и сразу же в глаза летчикам ударило яркое весеннее солнце. Хотя в кабине нельзя было почувствовать нежного тепла его лучей, Капустин по привычке подставил им лицо, на секунду закрыв глаза.

Ему вдруг вспомнилось детство: будто стоит он посреди огромного–преогромного желтого поля, солнце поднялось над горами, тепло, а пшеница стоит вокруг него такая высокая, что ему и рукой не дотянуться до тяжелого колоса. Он смотрит вверх, прикрывая ладошкой глаза от солнца, и в круглую «полынью», обрамленную усатыми колосьями, видит голубое небо, а в нем, широко раскинув крылья, парит большая птица. Он смотрит на нее с завистью — вот бы и ему такие крылья, он поднялся бы тогда еще выше и смог бы увидеть, что там, за этим бесконечным пшеничным морем…

Капитан Капустин улыбнулся: «Что это вдруг родина о себе напомнила? Надо бы как–то выбрать время да съездить на Кубань, погостить у няни. Как она там, добрая старушка Наталья Герасимовна Плахова? Узнает ли теперь его? Столько уж лет прошло…»

Борис Владиславович родился в 1931 году на Кубани, в Отрадненском районе, в совхозе № 28 Урупской зоотехнической станции, которая сейчас носит название госплемзавод «Урупский». А у истоков организации завода стоял его отец Владислав Александрович Капустин, крупный специалист в области сельского хозяйства, профессор, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

Там и сейчас хорошо помнят Капустиных, а дружине местной школы было присвоено имя Бориса Владиславовича. Но это произойдет много позже.

А пока… Полет проходил нормально. Набрав высоту, самолеты выровнялись, взяли заданный курс. Лету до места посадки было не более получаса. Руки капитана Капустина расслабленно лежали на штурвале, а сам он изредка поглядывал на приборы, отмечая, сколько минут осталось до посадки. И вдруг резкий толчок бросил тела летчиков вперед, ремни парашюта врезались в плечи, отяжелела голова. Самолет ведущего пары внезапно клюнул вниз носом, и огромная скорость мгновенно разбила строй машин.

На магнитофонной ленте у руководителя полетов осталась запись:

— Восемьдесят третий, отойди вправо. — Это успел крикнуть ведомому командир звена и тут же бросил свою машину в левый вираж.

— Не вижу, где ты? — спросил через две секунды ведомый.

— Лети дальше, я возвращаюсь, — ответил борт самолета Капустина.

По приказу командира ведомый не изменил курса, он только еще раз спросил:

— Как у вас?

Ответа не последовало. По внутреннему самолетному переговорному устройству Капустин сказал своему штурману:

— Юра, наверное, тебе сейчас прыгать.

Янов вдруг ответил подчеркнуто официально:

— Борис Владиславович, я с вами.

Летчики уже знали — произошло что–то с двигателями, но они летели над облаками и не могли пока видеть, что там внизу, под ними. Проваливаясь левым крылом, самолет все ниже и ниже спускался к рваным серым тучам, закрывшим землю. Но вот крылатая машина вынырнула наконец над густо населенной частью большого города. Это был Берлин. Капустин пристально смотрел вперед, туда, где ровные квадраты городских кварталов, прямые, как стрелы, улицы сливались с туманным горизонтом. Пилоту теперь было совершенно ясно, что долго продержать машину в воздухе не удастся, и капитан Капустин лихорадочно искал выход из опасной ситуации, стараясь определить, над какой частью города они летят и далеко ли отсюда до его окраин.