Владимир Гаков - Тени на снегу

И еще на память приходит легенда, одна из многих имевших хождение на планете, которая сама пока не вышла из мифологической стадии. В начале, гласит эта инопланетная «книга Бытие», не было ничего, кроме света и льда, и ничто не отбрасывало тени; в конце – останутся лишь лед и тьма...

Судьба словно наворожила двум друзьям прийти в этот природный храм под открытым небом, чтобы навечно их там соединить. Связью непонятной, необъяснимой и кажущейся противоестественной – но о каком естестве может идти речь на планете, которая сама представляет собой непостижимый эксперимент Природы? «... что значит друг в этом мире, где любой друг может стать твоей возлюбленной с новым приходом луны?»

Чувство, охватившее их (описано оно, кстати, сверхцеломудренно – и чего редакторы пугались?...), поначалу пугает обоих, противно опыту и того, и другого. Но в белом безмолвии, в котором, как по бесконечному чистому листу бумаги, ползут две черные точки, всякий опыт – земной и гетенианский – утрачивает значение. «Он уже давно перестал быть для меня такой уж диковинкой или сексуальным извращенцем, – размышляет Эстравен, наблюдая за другом. – Я сам таков. Здесь, на Леднике, каждый из нас уникален, каждый воспринимается как данность, по отдельности; я отрезан от мне подобных, от своего общества и его законов точно так же, как и он от своего. В этом ледяном мире не существует других гетенианцев, способных подтвердить и объяснить мою нормальность. Наконец-то мы оба равны. Равны и чужды друг другу. И оба одиноки».

Но это сказано в середине пути. К завершению его оба уже знали главную истину, которой научил Ледник: отныне они – и их расы – не одиноки. Нужно было пройти вдвоем весь этот путь до конца, наперекор холоду, навалившейся усталости, пурге; теряя силы и веру, – и преодолевая все мыслимые барьеры внутри себя самих, – чтобы состоялся Контакт двух миров.

«Преданность и дружба эта вполне могла бы быть названа более великим словом: любовь. Но любовь наша возникла именно из-за различий меж нами – отнюдь не из-за сходства в облике или вкусах – нет, именно различиями порождена была эта любовь; и именно она стала тем мостиком, что неожиданно соединил края бездонной пропасти, которая нас разделяла.»

Из всех загадок планеты Зима самая, вероятно, бездонная – это община Предсказателей в Кархайде.

Как выяснил Посланник, «Те, Кто Дает Ответы» совершенствуют свое искусство с единственной целью: доказать полную бессмысленность получения ответа на неправильно заданные вопросы. Иначе говоря, учат задавать вопросы.

«Неведомое, – тихо звучал в лесу голос Фейкса, – непредсказанное, недоказанное – вот на чем основана жизнь. Недосказанность – вот основа для любого действия. Если бы твердо было доказано, что бога не существует, не существовало бы и религий... Впрочем, если бы имелись четкие доказательства, что бог существует, религии тоже не существовало бы... А потому единственная вещь, которая делает продолжение жизни возможным, это постоянная, порой непереносимая неуверенность в ней, незнание того, что произойдет с тобой в следующий момент»...

Наверное, тому же учит всякая умная книга.

А Урсула Ле Гуин, следуя своей философии, менее всего склонна выносить моральные и иные приговоры.

Все три оппозиции, о которых шла речь, совсем не напоминают плоский лист бумаги, разделенный надвое – на «черное» и «белое». Диагональные концы листа, как его не разглаживай, упрямо загибаются в трубочку, в знакомые «запятые», плавно переходящие друг в друга; и скоро глаз уже с трудом различает, что там каким цветом было выкрашено в начале...

Нужно было слетать на раздираемую противоречиями постылую планету, чтобы острее почувствовать тепло и мудрость Экумены. И еще раз убедиться, какому правильному и прекрасному делу служишь.

Нужно было бежать из отсталого, «бесперспективного» Кархайда в более заманчивый Оргорейн, чтобы в конце концов – побегом же – вернуться. И не где-нибудь, а на территории безумного королевства встретить звездолет с посольством Экумены.

И точно так же неотвратимо – нужно было оттолкнуть единственного близкого человека, чтобы обрести его вновь – как друга и спасителя. А вновь потеряв его, на этот раз окончательно, безнадежно, – осознать, наконец, кем он был для тебя.

Тяжкий путь, кому его пожелаешь! «Но, увы, мы должны идти дальше, пятная своими cледами свежий и рыхлый снег, доказывая и опровергая, задавая вопросы и отвечая на них».