Владимир Гаков - Вечный поборник

Однако к концу декады Волна пошла на убыль. Во-первых, революции не бывают перманентными, а кроме того мощный и хорошо структурированный американский рынок (а именно он в конечном счете и определяет ситуацию в англоязычной фантастике) оказался бастионом не по зубам бунтующей молодежи. Вообще, в 1960-м годам эта литература на Западе стала во всех отношениях массовой – а значит, всем радикальным завихрениям, выбивающимся из привычных представлений среднего читателя, отныне суждено было остаться колебаниями перифеийными...

Ко всему прочему, и ситуация с изданием «Новых миров» в значительной мере вышла из-под контроля Муркока. Причины были не творческие и не организационные, но прозаически-финансовые: волна налетела на стену, анархия молодых бунтарей – на жестко организованных кредиторов.

Правда, журнал не обанкротился, хотя помощь пришла с неожиданной стороны – от культурно-административного истэблишмента! «Новые миры» получили субсидию от Британского совета по делам искусств, причем склонили сей высокий правительственный орган к такому решению такие столпы национальной культуры, как Энтони Бёрджесс, Кеннет Олсоп, Энгус Уилсон, Джон Бойнтон Пристли. Все, надо сказать, люди не молодые – и уж никак не радикалы.

Муркок окончательно расстался с «Новыми мирами» в 1971 году, и, хотя еще собирал несколько лет антологии с аналогичным названием, его время ушло.

Время редактора Муркока...

Все годы, пока он редактировал «Новые миры», Муркок не переставал писать. Лишь в середине 1970-х, когда Волна улеглась, критики и читатели, словно придя в себя после революционного похмелья, обнаружили нового писателя. Невероятно плодовитого, бесконечно разнообразного и одновременно маниакально последовательного в проведении каких-то своих навязчивых идей. А кроме того – тонкого, интеллигентного, ироничного и стилистически «экипированного» на любой вкус!

Короче, Муркока-писателя.

С самых первых произведений он приступил к созданию совершенно беспрецедентной суперсерии, охватывающей, по замыслу автора, все его произведения. Для этого, правда, пришлось разработать концепцию Мультивселенной (термин позаимствован, вероятно, у современника и соотечественника – видного английского прозаика Джона Каупера Повиса, также отдавшего дань фантастике).

В Мультивселенной равно сосуществуют различные параллельные миры, постоянно пересекаясь друг с другом – причем, так сказать, без оглядки на жанр! Конкретный роман может быть написан в манере «твердой» научной фантастики, фэнтези, романа абсурда и даже реалистической прозы; а герои – при всем богатстве нарисованных образов сводимые к считанным типам – свободно мигрировать из книги в книгу, в итоге образуя богатое полифоническое целое (чему нимало способствовало и частое переписывание автором ранних произведений).

«Все мои книги связаны между собой, – подтверждает он, – посредством продолжающихся образов, ситуаций, отдельных сцен, – потому что все мои книги, в сущности, посвящены исследованию одних и тех же тем. Методы исследования разнятся: метафизика, метафора, а то и просто реалистическое описание; но объект исследования – один и тот же. Некоторые из книг – более сложные и амбициозные, другие вышли попроще. Даже мои музыкальные записи организованы в единое целое. Я не смог бы работать в иной манере».

Самым плодовитым оказался творческий выход Муркока в «героической фэнтези», что подтвердила и присужденная ему в 1967 году Британская премия фэнтези «за общий вклад в развитие жанра». «На протяжении целой декады, – пишут известные английские специалисты Малколм Эдвардс и Роберт Холдсток, – казалось, по крайней мере, в Великобритании, что все огромное пространство фэнтези заполонил собой один человек. Им был Майкл Муркок, а его теснящиеся на полках книжных магазинов романы наводили на кошмарную мысль о том, что этим изданиям удалось найти способ размножаться в неволе» [6] Перу Муркока принадлежит и критическая работа, посвященная жанру фэнтези, – «Волшебство и дикий роман: исследование эпоса фэнтези» (1987). .

Муркок не скрывал, что писал сериалы фэнтези, в основном, из-за денег. Что поделаешь, оригинальность и радикализм на западном книжном рынке хотя и находят своего читателя, но особенных денег еще никому не приносили; так было и с серьезной научной фантастикой Муркока (к которой я еще вернусь). Однако, по крайней мере, два обстоятельства выгодно отличают его конвейерное творчество от продукции большинства таких же плодовитых многостаночников.