Виталий Чечило - Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

– Мы забыли, зачем сюда приехали… Так дальше нельзя…

Ему вновь наливали кружку вина и он вновь вырубался на несколько часов под воздействием алкогольной интоксикации.

Постовые ведомости, как и полковые приказы, хранили вечно. Сейчас-то их, конечно, сожгли. Ах, какие исторические документы пропали – бумагу научились экономить! По ним можно было узнать, кто стоял в карауле, скажем, в Свердловске в 1925г. такого-то числа. Пока человек был жив, могли найти и наказать за открывшуюся нерадивость.

Труд военного социально не востребуется, его нельзя овеществить. В военное время страну защищают гражданские, в мирное – прикрываются патриотическими фразами, вроде «высокой боевой готовности», что вызывает необходимость всем друг другу врать.

Заставить часового делать ненужное (ходить по периметру) можно, но сколько для этого необходимо проверяющих? На одного часового – разводящий, помощник начальника караула и начальник караула. Ставят на два часа и за это время дважды проверяют. Часовой охраняет печать, даже не зная, что за ней. (Если бы знал – сам украл бы). Классический пример – автопарк: противоугонные рвы, проволочные заборы. Солдаты каждый день засыпают рвы и едут в самоволку. А что часовой? У него даже патронов нет, стоит на вышке, как пугало. Все это придумано только для того, чтобы не дать ему поспать. Сидел бы в каптёрке, варил в плафоне чифирь.

У меня и мысли не возникало водить часового в автопарк. Главное побыстрее выбить его из караула, чтобы помещение не выстуживал. Его задача – пробежать два километра до огневого сооружения, постучать ногами и там залечь.

– Сменили?

– Сменили!

На складе вооружений система безопасности была продумана до мелочей. Командовал прапорщик, солдаты приходили на работы, переодевались. Передвигались по складу и летом и зимой в одной обуви – обрезанных валенках. На время работ склад закрывался изнутри. Выходить нельзя. Основной вид работы на складе – перетаскивать ящики с патронами и гранатами. Всё опломбировано, ничего открытого нет. По окончании работ вновь раздевались и дефилировали метров десять босиком по бетону. Летом в трусах, зимой в кальсонах. Не любили солдаты туда ходить. Да и офицеры тоже. Хотя патроны и легче получить, чем, скажем, спирт, но склад боеприпасов находился на отшибе, и прапорщика редко удавалось застать на месте. А склонять его отправиться по жаре на склад, означало «нарваться». Он мог заставить считать стрелянные гильзы, сверять коды на их донцах и тут же демонстративно приказать солдату тачкой свезти отсчитанные в металлолом.

На продскладе значительно лучше: его предусмотрительно не охраняли, только закрывали на замок. Пусть лучше ограбят раз, чем часовые будут к этому стремиться постоянно.

Заведующий закрывал солдат на время работ снаружи, предварительно предупредив, какие дефицитные продукты для начальства есть нельзя. Остальное, что видели, то и ели. Однако хитрец-прапорщик предусмотрительно не оставлял в помещении ни хлебы, ни воды, а сухари хранились под замком в отдельном помещении. Без хлеба масла много не съешь, разве что сухофрукты. Прапорщик ничего не проигрывал от такой «свободы». Солдаты попадали в зависимость: когда в обед он приносил хлеб, те уже наперехватывались. Что касается тушёнки, открыть её без ножа можно энергичным трением крышки о бетон, кирпич или даже асфальт. Первоначально такой «паёк» в целях экономии выдавали «губарям», но те весьма быстро научились добывать кашу трением.

Американцы старты не охраняли – кто может поднять стопятидесятитонную плиту? Однажды генерал Галкин прицепился ко мне:

– Почему люк шахты открыт?

– Сейчас пошлю солдат, они закроют.

– Дурак, как они закроют?

– Вы же спрашиваете.

В СССР было принято охранять всё. Старты были огорожены по периметру сеткой под высоким напряжением. Внутри – караульное помещение с убежищем, аппаратной, комнатой начальника караула, все миниатюрное, на 5 человек. Над сооружением башня с бронеколпаком. В сооружениях нового типа башня отсутствует, бронеколпак размещен низко, вход через потерну. Развитие караульных помещений было вызвано изменением порядка службы, о чём ниже.

В караул заступали на неделю. Состав караула: начальник и дежурная смена охраны и обороны. На шесть объектов – 32 человека, тридцать третий – водитель. Поначалу, на плацу, в присутствии начальства, все выглядит красиво: идет развод караулов, играет оркестр… После команды «По машинам» начальство сматывается. Несчастный начальник караула остается один на один со своими проблемами. Вместо четырех машин дают одну, хорошо ещё, что бортовую ГАЗ-66, а не бронеавтобус – «колун» на шасси ГАЗ 66.