Виталий Чечило - Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

В сооружениях нового типа всю смену запирали в потерну, под землю, на кодозамковое устройство. Бронеколпак без окон, пулемёт ПКТ, боеприпасы под замком. Как-то один «сообразил», высунул ногу из огневого сооружения и отстрелил себе палец. С пулеметами была отдельная история. Когда устанавливали бронеколпаки, с них сразу сняли ПНВ (прицелы ночного видения), солдатам они ни к чему. В броне прорезали отверстия и приварили кронштейны под пехотные пулеметы ПК. Только спустя какое-то время на складе инженерного имущества обнаружились ящики с ПКТ – валялись буквально под открытым небом. Они поступили в комплекте с колпаками, а не через РАО. После случая членовредительства стали закрывать в сейф и сами пулеметы. И ничего, враг так и не напал. Часового закрывали на вышке снаружи, пока один не сгорел при курении. Уснул и бушлат загорелся от бычка. После этого перестали ставить и часовых.

Попробуйте «снять» часового ночью, когда он испуган, зол, не выспался, голоден, и патрон в патроннике. Диверсанты знают об этом и не рискуют соваться на охраняемые объекты. Разводящий подойти боится, вызывает свистом: а вдруг он там спит за складом с оружием наизготовку. Я видел, как один такой кричал и стрелял, с испуга выпустил все тридцать патронов, палец от спускового крючка отодрать не могли. Даже я, будучи дежурным по части, проверять караулы ночью не совался. На моей памяти, часового на посту удалось снять только раз – собакам. У каждого караула кормится их по несколько штук. Дело было зимой, в снегу вырыли тоннель, и по нему в караульном тулупе поверх шинели ходил часовой. Если кому-то довелось носить это необъятное сооружение из овчины, он уже понял, что произошло. Часовой играл с собаками, и одна из них, схватив за полу, повалила беднягу. Подняться самостоятельно он был уже не в силах, стал звать на помощь.

Иногда пребывание на посту обостряет в человеке его природные качества солдата. Генерал Лавриненко как-то поведал совершенно невероятную историю. На одном из артиллерийских складов вспыхнул пожар, два дня рвались снаряды. На третий, хотя канонада все ещё продолжалась, Лавриненко подъехал на танке разузнать обстановку. Только открыл башенный люк, как кто-то открыл по нему огонь. Стреляли прицельно, одиночными выстрелами. Оказалось – часовой. Так как он не был сменён или снят «хотя бы и жизни его угрожала опасность», солдатик пролежал все это время в окопе, но пост не покинул. И, как предписывает устав гарнизонной и караульной службы (я его до сих пор наизусть помню), начал отражать нападение на вверенный ему объект. Вокруг рвутся снаряды, а он кричит танку:

– Стой, стрелять буду!

И стреляет по люку. Пули об крышку – «дзынь», «дзынь»… Вернулись за начальником караула. Тот попытался снять часового с поста через мегафон. Солдатик ему:

– Высунь голову!

Парню дали медаль «За отвагу».

Но такое случается редко. У нас один сбил метеорологический зонд. Звонит с поста:

– На объект летит шар!

– Какой шар?

– Здоровенный!

– Сбить. Огонь!

– Та-та-та. Сбил! Ветром понесло, застрял в «колючке».

Через два часа приезжают какие-то дяди. Оказалось: накануне старта выпускают зонд – наблюдать состояние атмосферы. А мы эту коробку с приборами ещё ногами пинали. А чего его на охраняемый объект занесло? Старт космического корабля был задержан на несколько часов, теперь уже «пинали» начальника караула:

– Ну, солдат – дурак, а ты? Под землёй сидел, не мог выйти посмотреть?

Зато полиэтиленовой пленки осталось – море, её потом на теплицы растащили.

Начальствующие лица и сами склонны к совершению ЧП. «Бахур» заступил дежурным по караулу, четыре дня пил, найти не могли – сообщники его скрывали. Потом убыл на площадку к «промышленникам». Оттуда принесли весть: пьёт, грозит из окна пистолетом. «Синклит» в составе командира, замполита и начальника штаба стал подговаривать особиста:

– Тебе по должности положено, ты его можешь даже убить.

– Я бы рад, но в этом нет предмета государственной безопасности.

Послали Кожина, как никак «Бахур» его подчиненный. Он потом рассказывал:

– Захожу: в комнате, кроме «Бахура», две голые бабы, на столе арбуз и магазин от пистолета.

Кожин подумал, что оружие не заряжено, схватил «Боба», смело взялся выкручивать руку. Оказалось, на столе лежал запасной магазин, грянул выстрел. Хорошо, ни в кого не попало. Только «Бахуру» в потасовке сломали палец. Он потом демонстративно его носил и честь не отдавал.