Константин Писаренко: Патриарх Никон. Загадки Раскола

Начать стоит с 13 июля 1645 года – дня воцарения шестнадцатилетнего великого государя Алексея Михайловича и… автоматической рокировки лидера внутри правящей коалиции. Она образовалась из двух боярских группировок. Первую, лояльную царю Михаилу Федоровичу возглавлял Алексей Михайлович Львов, «дворецкий», главный судья приказа Большого дворца. Второй, лояльной великому князю Алексею Михайловичу, командовал Борис Иванович Морозов, «дядька», воспитатель царевича. Смена царствующего лица обусловила и смену фактического главы правительства. При Михаиле Федоровиче им был А. М. Львов, при Алексее Михайловиче им стал Б. И. Морозов. Официально пост первого министра, контролировавшего приказы Разрядный, Стрелецкий и Большой казны, занимал Федор Иванович Шереметев. Переходный период продолжался чуть более полугода, пока в январе 1646 года вышеназванные ключевые должности не перешли в руки Морозова.

«Дядька» молодого царя активно ратовал за возобновление курса И. Б. Черкасского на подготовку войны с Польшей за возвращение Смоленска, после смерти князя практически замороженного. Борис Иванович его разморозил. Прежде всего сформировал и отправил за границу три посольства. Боярин Василий Иванович Стрешнев в январе 1646 года поехал в Варшаву зондировать обстановку во враждебном стане. Окольничий Григорий Гаврилович Пушкин в марте поспешил в Стокгольм за гарантиями соблюдения шведами Столбовского мира 1618 года. Наконец, Илья Данилович Милославский в июле 1646-го устремился в Голландию, в Гаагу налаживать поставки в Россию современного оружия и нанимать специалистов в военном и оружейном деле. Внутри страны сосредоточились на мобилизации ресурсов для ведения длительной войны и укреплении южных рубежей. Летом 1646 года Морозов организовал строительство Муравской засечной черты – тридцатикилометрового земляного вала от реки Северный Донец у Белгорода до реки Ворскла с разветвленной системой вспомогательных фортификаций. Ровно через год, летом 1647 года, взялись за Кальмиусский шлях, протянувшийся от реки Оскол до реки Тихая Сосна. К осени осилили половину пути, закончить собирались в 1648 году.

В марте 1647 года Морозов конфисковал в казну Тульский оружейный завод, воспользовавшись ссорой между основателями предприятия – иностранцами Питером Марселиусом, Тилманом Акемой и Андриесом Виниусом. На нем, как и на казенном Пушечном дворе, развернулось интенсивное производство вооружений – пушек, мушкетов, пистолей, холодного оружия. В больших объемах из селитры выпускался порох. Повсюду вербовались волонтеры в полки солдатские (пехота), драгунские (мобильная пехота) и рейтарские (конная пехота). Большим тиражом в августе 1647 года увидел свет европейский воинский устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», написанный И. Валльгаузеном. Разумеется, деньги на все требовались колоссальные. Откуда Морозов их черпал? Из самых разных источников. И тотальной экономией не брезговал, и таможенные пошлины повышал, и главного налогоплательщика – посадских – брал на поголовный учет, и европейский опыт заимствовал, и изобретал что-нибудь оригинальное.

К сожалению, толку от большинства мероприятий было мало. Иноземцы в надежде на дипломатическое заступничество родных держав заметно снизили торговые обороты. Расчет на введенный в феврале 1646 года косвенный – соляной – налог не оправдался. Потребление продукта сократилось, а с ним и доходы от продажи соли. Зато выросло народное недовольство дороговизной ценного товара. В итоге в декабре 1647 года реформу отменили. Выявление и выдворение восвояси беглых мастеровых из малых и крупных городов оказывалось и затратным, и невыгодным. Пока эти люди вновь начинали выплачить в казну подати, проходило слишком много времени, которого у Морозова почти не было. Аналогичный эффект наблюдался и от учреждения госмонополии на продажу табака. Заморская диковинка раскупалась медленно и большими доходами не радовала.

Первому министру поневоле пришлось прибегнуть к единственному «оптимальному» способу – вымогательству. Приблизительно с весны 1647 года из народа принялись в прямом смысле выбивать деньги силой. Где-то это делали хитроумно, а где-то без всяких изысков, грубо и нагло, как в Москве. Московский метод и запомнился прежде всего современникам, а в историю вошел под именем «плещеевщина». Назвали его так в честь Леонтия Степановича Плещеева, 15 августа 1647 года ставшего главным судьей Земского приказа. Он и развернул кампанию по форсированному выколачиванию денег из столичных жителей. Конвейер закрутился следующий: поиск «злодея» с поличным, привод в Земский приказ, исчезновение пострадавшего истца и долгое сидение «приводного человека» под караулом, пока несчастный узник не поймет, что домой без выкупа не вернется. А «поличное», обыкновенно, жертве либо давали подержать, либо продавали, а нередко и просто клеветали на прохожего.