Вячеслав Дегтяренко - Военврач. 2000—2005

Вечерами красиво. Мы разместились на равнине. На юге поднимаются Кавказские горы, местами покрытые снегом. В ночном зареве пылают нефтяные вышки. Солдаты выпускают ракетницы и трассера, и меня не покидает ощущение детского праздника с салютом, на котором было всего много искусственного и бестолкового. Ночью «чехи» (так называют чеченцев) обстреливают блокпосты, заставы, и «взаимные любезности» могут продолжаться до утра, подкрепляемые бомбометаниями САУшек. К этому быстро привыкаешь, и после напряжённого дня наступает здоровый, физиологический сон.

В чистом поле мы разбили палаточный лагерь в несколько линий. На первой, примыкающей к разбомбленной взлётно-посадочной полосе, – жилые палатки с медпунктом, на второй караульная палатка со складом вооружения, палаткой комбата. На третьей – вагончик финслужбы (кунг), столовые (солдатская в УСБ и офицерская в УСТ), полевая кухня (печки на колёсах), продсклад и вещевой склад. Четвёртая линия – это умывальники, полевой душ (брезентовый забор и шесть позиций) и дощатые туалеты. Потом парк военной техники и далее следовал командный пункт с самодельной баней. Всё было сделано своими руками. Медицинский пункт развертывал трижды, так как зампотылу первые два раза не нравилось. Имелся даже импровизированный спортгородок с турниками и скамейкой для качания верхнего пресса. Сейчас нас окружает кольцо из боевых частей, но скоро их выведут в Россию (на Большую Землю), и мы останемся одни. Пока нам дали время на адаптацию к местным условиям и притирку техники и жизнеобеспечения.

Кормят бесплатно, но невкусно. Сухая картошка, килька в томате, тушёнка, сухари. Фруктов и овощей нет. Вода низкого качества, и временами на ней плавают жирные пятна. Думаю, что это нефтяные разводы. Самый ценный подарок в жару – это полторашка газировки. Днём градусник показывает тридцать шесть. В «тихий час» невозможно что-то делать или писать. Командир старательно выискивает тех, кто дремлет и шуточно наказывает.

Первые дни на Чеченской земле проходили в страхе возможного нападения. Это активно муссировалось на всех рабочих совещаниях, которые начинались после восьми вечера и продолжались полтора-два часа.

– Где начпрод-начвещ?

– Уехал на склад, товарищ командир! – несмело ответил начальник продовольственного и вещевого склада – сорокалетний прапорщик с красным от продолжительной военной службы лицом.

– Какой, на хрен склад в девять часов вечера!? Пьяный или обкуренный, небось, в парке где-нибудь лежит! Начальник столовой – сходи, поищи этого подонка.

– Я туда бойцов посылал, никого не нашли. Его машина ещё не возвращалась в парк.

– Найти этого старлея, и нассать ему в рот! Вы слышите, зампотыл? Я проверю! Вам всё понятно? – закричал багровеющий комбат.

– Так точно, товарищ майор, – тихо ответил зампотыл, опустив глаза в пол.

Командир батальона, когда нервничал, а это происходило с ним во время каждого совещания и нередко на общих построениях, переходил на садистские шуточки с гомосексуальным направлением. Он был женат, имел ребёнка, но, по-видимому, сказывалась какая-нибудь психоаналитическая травма. Тему голых ягодиц, опущенных штанов, экскрементов он поднимал раз от раза, и, как мне показалось, смаковал это в присутствии подчинённых и унижая кого-нибудь, но чаще за глаза. Он мог приказать повесить вывеску «Бар Голубая устрица» на палатку офицеров и долго муссировать свою шутку в кругу собутыльников.

Совещание продолжалось второй час. В палатке не продохнуть от сизого сигаретного дыма, перемешанного со степным зноем.

– Док, ты чем завтра занимаешься?

– Веду больных в медбат!

– Какой, нахрен, медбат?! Пусть лечатся здесь, в палатках! Тебе всё ясно? Если всех больных поместить в медбат, кто служить будет? Лагерь наш охранять, в караул ходить, наряды тащить. Если отправишь ещё одного, поставлю тебя и твоих медсестёр в караул. Доходчиво объяснил?

– Так точно, товарищ майор!

– Будешь завтра старшим команды. «Арбалет» разворачивать. Возьмёшь бойцов во второй роте. Офицеров не хватает.

– А «Арбалет» – это новая автоперевязочная?

У офицеров смех разрядил густую пелену табачного дыма.

– Начальник штаба тебе объяснит популярно завтра, что это такое. После того, как ты укрытие за КП для неё подготовишь. Мне твои шуточки не нужны здесь. Ишь, юморист нашёлся! Всё ясно?

– Так точно, товарищ майор!

– Зампотыл, что вы там с доком не поделили? Орали перед столовой. Всех на уши подняли.