Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

И никто не захотел вспомнить, что в августе 1996-го, во время встречи с китайскими слушателями академии Генерального штаба, он сказал, что от отношений России с Китаем зависит мир не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и на всей планете…

А чуть позже, на совещании руководящего состава МО, министр назвал Китай в числе тех многих стран, с которыми необходимо всячески развивать двустороннее сотрудничество в военной области, не переходя грани выгодной для России целесообразности…

…Есть в журавлиных стаях жестокое правило: когда одна из птиц «не держит строй», ее из этого строя выклевывают вожаки.

У Родионова есть один очень большой «недостаток». Он, конечно, элитный, высококлассный профессионал, но слишком уж порядочный генерал.

Подозрение о том, что Родионова в конце концов доклюют, на Арбате у многих стало возникать еще тогда, когда косяками пошли явно заказные статьи, в которых Батурина сравнивали с электронным микроскопом, которым забивают гвозди. Между строк читалось: ну нигде, кроме как на посту военного министра, больше нельзя работать этому энциклопедисту, который на досуге, почти за рюмкой чая, играючи сварганил какой-то закон.

…Уже был май 97-го. Родионов иногда целыми неделями не мог дозвониться до Ельцина. По «опыту» Грачева он хорошо знал, что это недобрый знак. И без особого энтузиазма готовился к визиту в США, который должен был состояться в середине мая. В начале месяца там побывал Главком Ракетных войск стратегического назначения генерал армии Игорь Сергеев. Американские СМИ осыпали его комплиментами. Особенно после того, как он подтвердил свою позицию по СНВ-2: договор надо быстрее ратифицировать в российском парламенте…

Незадолго до отлета в Америку Родионов дал короткое интервью для СМИ, в котором заявил, что в случае приближения НАТО к границам нашего государства следовало бы задуматься об ответных военных мерах. В это время Кремль вовсю готовился к поездке Ельцина в Париж, где намечалось подписание документа, определяющего характер отношений между Россией и НАТО в новых условиях. Официальная Москва к тому времени уже заботилась не о том, чтобы продолжать твердо настаивать на несогласии в связи с готовящимся продвижением Североатлантического блока на восток, а о том, как отдаться этим реалиям с наименьшей болью…

Заявление Родионова вызвало недоумение в Пентагоне. Оттуда стали звонить в Москву и уточнять, не изменилась ли позиция Москвы после столь грозного заявления военного министра. Кремль ответил, что сказанное Родионовым — его личная точка зрения…

Тут же из США поступила информация, что американская сторона сокращает программу визита Родионова. Для прикрытия этого неприглядного факта у нас в МО была изобретена «легенда»: министру обороны, дескать, надо больше времени для того, чтобы основательно подготовиться к предстоящему заседанию Совета обороны 22 мая…

Он был еще в США, а приговор ему уже был подписан. Оставалось соблюсти формальности. Родионова сплавили отдыхать на даче с любимым котом Федькой. Ему на смену пришел другой генерал. И никто ни в Кремле, ни в парламенте и словом не обмолвился о том, что почему же мы при этом отступаем от собственных принципов — ведь всего каких-то пять месяцев назад радостно кричали, что наконец-то у нас появился гражданский министр обороны.

Генерал Сергеев погон не снял. И этого вроде бы как и не заметили.

Каждому военному министру История отводит свое время. Но то, что остается после него в этой Истории, зависит только от самого министра. Я знал, что больше всего Родионов переживал, чтобы после него не остался «навоз».

В день своего смещения, 22 мая 1997 года, он сказал:

— Я так и не понял, кто управляет государством…

…Когда я размышляю об отношениях Ельцина с высшим генералитетом, на память часто приходят слова Александра Лебедя: «Тяжело служить в армии, когда не понимаешь Верховного главнокомандующего…»

Не только генералам, всей армии непонятно, почему при Ельцине идет непрерывная перетасовка высшего руководящего состава Вооруженных Сил, но положение от этого не становится лучше.

Еще предстоит разгадать немало загадок и открыть многие пласты правды о нашей армии, о том, что она пережила после крушения СССР. С «генштабовской колокольни» современная военная история очень часто выглядит совсем не такой, как ее истолковывает Кремль. В ход нередко идет грубый политический грим, что-то умышленно замалчивается, а что-то преувеличивается. Нередко с совершенно противоположных точек зрения официальная пропаганда и непосредственные участники событий трактуют действия армии и ее руководства в трагические дни августа 91-го, октября 93-го, в период чеченской войны…