Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Чем больше развивалась эта перебранка, тем яснее становилось: Кремлю нужен покладистый военный министр, который безропотно начнет сокращать войска и «изыскивать внутренние резервы», а не тот, который требует гарантированного финансирования реформы.

Родионов знал себе цену. Его почти ни разу не видели в Кремле и в правительстве с согнутым позвоночником. У него была своя позиция, за которую он умел драться с кем угодно — будь то Ельцин или Чубайс, Батурин или Рыбкин. Его аргументы и выводы часто драли ухо власть предержащим. Умные за это министра обороны уважали. Глупцы — ненавидели. Многим в Кремле очень хотелось, чтобы Родионов был человеком по кличке «чего изволите» и знал свое место на политическом шестке.

Когда минобороновская газета «Красная звезда» лупила из всех калибров по Минфину и требовала своевременно выплатить деньги для армии, в кабинете Родионова часто раздавались телефонные звонки, а министр, сняв трубку, узнавал знакомый голос, который, то ли прося, то ли грозя, говорил ему:

— Игорь Николаевич, надо бы поусмирить газету — совсем разнуздалась!

Родионов, слушая эти советы, хорошо понимал, что это не только газете — всей его армии рекомендуют не поднимать голос в свою защиту. Кому-то очень хотелось, чтобы нищающая армия оставалась немым быдлом, смиренно теряющим человеческий облик и давно забывшим о чувстве самоуважения. Родионов обычно на такие звонки отвечал одинаково:

— Я не могу запретить людям говорить правду.

Трудно объективно рассказывать о человеке, которого уважаешь. Но если действительно уважаешь, то не только достоинства, но и недостатки не можешь не замечать.

Когда из Кремля началась бешеная атака на родионовский план военной реформы, мало кто на Арбате не понимал, что все это может плохо кончиться. Зрел конфликт. Родионов не промолчал и огрызнулся. Пресса громко заговорила о явных противоречиях между МО и Советом обороны. Вскоре стало известно, что президента раздражает это противостояние и он «лично» поручил Родионову и Батурину провести совместную пресс-конференцию и «снять напряженность»…

Трудно было поверить, что больному Ельцину больше нечего делать, кроме как, лежа в постели в Горках-9, вылавливать какие-то противоречия между СО и МО и снимать напряжение.

Родионов — человек законопослушный. Ему приказали «снять», он — снимал. И стал повторять раз за разом, что никаких противоречий нет. Я его не узнавал. У меня было такое ощущение, что я вижу совершенно другого человека — не того, которому некогда доверял, как отцу.

Родионову, я уверен, и самому было противно ифать в те игры. И когда через некоторое время он сорвал с себя дешевую маску, которую надел по «рекомендациям сверху», я узнал его снова: он честно сказал все, что думал. Сказал так, что уже вскоре сам Ельцин подтвердил: противоречия есть. И надо искать консенсус.

Родионов — не Бог, а человек. И ему в глаза и за глаза бросали упреки его единомышленники и недруги. В день своего назначения он грозился «почистить авгиевы конюшни» армии от ворья эпохи Павла Грачева. Когда попытался замахнуться на китов в лампасах — его по рукам больно не ударили, а просто холодно промолчали. Когда он замахнулся еще раз, ему посоветовали «заняться более серьезным делом». Многие бугры с большим пухом на рыльцах остались в своих доходных креслах…

Потом нередко можно было слышать в стенах МО, что министр в своем доме не хозяин, что и его поставили на место, что и он бессилен перед мафией.

Случалось, что и министром управляли придворные шептуны, подталкивая на устранение людей, которые беззаветно были преданы ему. И он, бывало, шел на поводу у интриганов и бездарей, ошивавшихся у его кресла, и принимал кадровые решения, которые заставляли иногда терять веру в его благоразумие, порядочность и честность… Бывало, что и Родионов, говоря его же словами, «ляпал в телевизор» такое, что у сослуживцев «выпрямлялись уши», а по миру прокатывался сенсационный вихрь.

После переговоров с министром обороны Великобритании Майклом Портилло один из журналистов спросил Родионова:

— Вы теперь убедились, что НАТО не представляет угрозы для России?

— Я, может быть, и убедился…

Этих слов оказалось достаточно, чтобы они стали сенсацией дня: «Москва кардинально сменила позицию в отношении НАТО».

Родионов тогда, конечно, «ляпнул». Пришлось вскоре ему уточнять самого себя.

А сколько шороха он наделал, когда на конференции в Главном штабе по координации военно-технического сотрудничества СНГ вдруг заявил об угрозе для России со стороны Китая! И хотя по большому счету он был абсолютно прав, неблагожелатели вволю оттянулись на той его запредельной откровенности.