Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Но уволился прибалт, и все возвратилось на круги своя. До того времени, когда Главкомом Пограничных войск. не стал генерал Андрей Николаев, придумавший операцию «Путина», в сети которой вновь густо пошли иностранные браконьеры. Николаевские пограничники при задержании преступников, случается, и постреливают. Но все — по закону…

Задание было выполнено…

…Возвратившись с островов, я доложил Дубынину о результатах поездки, передал ему диктофонные кассеты, газетные материалы, фотоснимки, обращения гражданских и военных.

Начальника Генштаба генерал-полковника Дубынина летом и осенью 1992-го не однажды приглашали на консультации в Верховный Совет, в правительство и МИД. Он доказывал, что Курилы занимают одно из центральных мест в сохранении и укреплении наших стратегических интересов на Дальнем Востоке. Тем более что по-прежнему сохраняется американское военное присутствие в Японии и Южной Корее… НГШ пришел к выводу, что в реально создавшейся ситуации вокруг Курил интересам России больше отвечала бы не демилитаризация островов, а реформирование и военно-техническое обновление нашей группировки войск, адекватное тому, как развивается военно-политическая ситуация в регионе.

…Однажды после очередных слушаний в парламенте я спросил Виктора Петровича, как завершилась вся эта изнурительная схватка. Он посмотрел на меня своими смертельно уставшими глазами, в которых мелькнул какой-то живой, хитроватый огонек, и ответил по-дубынински осторожно, но более чем конкретно:

— Статус-кво…

Через некоторое время Кремль сообщил об отмене визита. Хотя в Токио уже были переброшены президентские «ЗИЛы» и уже было даже известно, когда именно Ельцин побывает на матче по национальной борьбе «сумо»…

То была победа. И было радостно сознавать, что к ней имел непосредственное отношение и наш Генштаб…

Осенью 1992 года тяжело больной начальник Генерального штаба лежал в госпитале. Его часто проведывали сослуживцы.

Когда Дубынин умер, проститься с ним в Центральный дом Российской армии пришло людей втрое больше, чем прогнозировалось. Километровая траурная очередь тянулась аж до театра Дурова. В ней было очень много тех, кто воевал с Дубининым на мирных и боевых фронтах. То была огромная потеря для Генштаба. В одной из прощальных речей было сказано емко и точно:

— Лучшие уходят раньше времени…

На его могиле лежала двухметровая гора венков. Один из венков был от дальневосточников.

Незадолго до смерти Дубынина президент России присвоил ему звание генерала армии…

…Генерал-полковник Борис Громов был, пожалуй, самой яркой фигурой среди заместителей Грачева. Безусловно, это предопределялось его «афганской» известностью в стране и армии. Хотя известность эта в какой-то мере несправедлива: до сих пор при упоминании фамилии Громова многие гражданские и военные люди часто говорят:

— Это тот, который наши войска вывел из Афганистана?

А ведь он не только успешно вывел последние наши части из Афганистана в сложнейшей боевой и погодной обстановке. Он пять с половиной лет воевал там. Под его руководством был проведен ряд крупных операций, на опыте которых и сегодня учат молодых командиров оперативному искусству. Его Золотая Звезда Героя зажглась на афганском солнце.

Наше военное вмешательство в гражданскую войну в соседнем государстве было осуждено. Но разве от этого стала меньше цена мужества наших генералов, офицеров и солдат, добросовестно выполнивших свой долг? Громов был одним из них. У воинской доблести не «падает курс» в зависимости от того, была она проявлена на полях сражений справедливых или несправедливых войн, на своей или на чужой земле…

С момента появления генерала Громова в центральном аппарате МО между ним и Грачевым возникло скрытое и явное противостояние, которое не закончилось и до сих пор, хотя обоих генералов судьба давно развела с Арбата по разным стежкам. Уже более пяти лет между ними идет яростная дуэль. Сходятся «у барьера» разные амбиции, принципы и взгляды. Каждый из генералов выбирает оружие по своему усмотрению в зависимости от личного понимания норм рыцарства и офицерской чести…

…Когда летом 1992 года президент России назначил генерал-полковника Бориса Громова заместителем министра обороны Грачева, то даже уборщицы в Генштабе поговаривали, что по справедливости Ельцину следовало бы все сделать наоборот. Даже с обывательской точки зрения определенная сомнительность данного кадрового решения Верховного главнокомандующего была очевидна. И мало кто в Минобороны или Генштабе (да и в войсках) не понимал, что в основе его лежат не профессиональные, а прежде всего конъюнктурные политические критерии. Точно такие же, как в случае с назначением маршала авиации Евгения Шапошникова министром обороны в августе 1991 года, а затем и Грачева в мае 1992-го…