Владимир Хомичук - Муха

– Та хрен с тобой, давай только без глупостей, мы тебя на переезде через ж/д подберем. Понял? – гавкнул старший и хлопнул дверцей.

Мы, отец и сын, понуро побрели в сторону города.

– Тебя куда сейчас, папа? – спросил я от скуки.

– В тюрьму, сынок. Куда ж еще?

– Надолго?

– На пять годков, но постараюсь раньше выйти. Невиноватый я в общем-то, Олег. Мужик пьяный был вдрабадан, на велосипеде домой с работы ехал и руль не удержал. Прямо мне под колеса и свалился, мудак, прости Господи!

– Тогда за что же тебя в тюрьму, батя?

– Умер бедняга, понимаешь. Кому-то за смерть его отвечать надо. Я хоть и невиновен, но маху дал: не сообщил никому и никуда, а с места аварии уехал. Думал, не увидит никто, ну и черт с ним. Струхнул, в общем, сынок. Чего уж там! Погодь немного, живот что-то скрутило, – проблеял вдруг он и вприпрыжку сиганул с дороги в кусты. Стянул с себя брюки и стал справлять нужду чуть ли не у меня на глазах. И тут до меня дошло: это же мой родной отец, папа, на которого я так внешне похож! Ему очень страшно сейчас, муторно и совестливо передо мной. Ему помочь бы надо.

– Пойдем, батянька, а то опоздаю, – проканючил я. Потом помолчал и добавил: – Мы тебя ждать будем. И мама, и я, и Славик тоже. Может, когда брат из армии вернется, ты уже дома будешь. Досрочно.

Отец не ответил, спрятал взгляд и молча взял меня за руку. Так мы и дошли до самой школы.

Через год вся эта сквернятина вокруг отца Олега как-то подутухла, а потом и вовсе сошла на нет. Моему избраннику помог Анатолий Фомич. Нет, я не оговорилась. Это директор нашей школы Анатолий Фомич Трифонюк. По странному стечению обстоятельств покровитель и некоторым образом… хм… дипломатический наставник Олега оказался тезкой его гада-отца. Знак судьбы, наверное. Как бы там ни было, но именно директор школы почему-то проникся особым уважением к Олегу и поддержал бедняжку в этой гнусной ситуации. Он не только не допустил отчисления Олежки из школы, но и принялся всячески продвигать его по общественной линии. Именно с его подачи кандидатура моего потенциального жениха была выдвинута на избрание секретарем комитета комсомола школы.

И Олег им стал, в десятом классе, когда я уже закончила школу. Поехала я, значит, в Москву поступать в МГУ на филологический факультет, но не прошла по конкурсу: уж очень он большой был, человек сто с лишним на место. Да и иностранный язык меня подвел: экзамен по испанскому еле-еле на тройку сдала. А это финиш, как говорится. Ну не способная я к иностранным языкам, дери их леший! Не то что Олег – он в этом деле чуть ли не гений. Так все преподаватели испанского говорят, одаренным его называют, он ведь еще и английский выучил по какой-то самостоятельной методике. Анатолий Фомич, кстати, тоже так считает и советует Олежке поступать в Минский лингвистический университет, который сам же и заканчивал. Наверное, поэтому он так к моему избраннику и благоволит.

Я теперь в школе пионервожатой работаю, специально устроилась, чтобы поближе к любимому быть. А то ведь уведут… Вот и Машка мне вчера говорит:

– Дура ты, Алина. Хоть и старшая, а ничегошеньки не понимаешь. Потеряешь ты Олега, если вовремя не привяжешь.

– То есть как это привязать? Он конь, что ли?..

Я прикинулась удивленной и не смогла подобрать правильные слова.

– Пока еще жеребенок, потом жеребцом станет. И – понесется за кобылками! Ты вообще-то замечала, как на него зыркают?

– Что ты такое говоришь? Мы любим друг друга!

– А я и не сомневаюсь. Но предусмотрительность не помешает.

– О чем ты?

– Ой, да не строй ты из себя глупышку! Сама знаешь, о чем.

– Что я знаю?

– Залететь тебе надо. Не обязательно по-настоящему. Просто заявить ему, что беременна. И посмотреть, как он отреагирует. Потом сделать аборт. Якобы. Типа «пострадать» некоторое время. Промотать этот трогательный фильм еще несколько раз и в конце концов объявить страшную новость о заключении врачей.

– Каком заключении?

– О том, что если еще один аборт, то детей у тебя не будет…

– И?

– И он на тебе женится. Обязательно женится, вот увидишь! Он же у нас такой хороший, честный. А то и пригрозить можно.

Да, в любви Олег мне все-таки признался. Разыграно это было мастерски, должна вам сказать без ложной скромности. Сначала я к нему подошла на переменке и попросила помочь с испанским языком. Почти заплакала даже, благо притворяться особенно и не надо было. Рассказала о неудаче в Москве, забросила удочку, в качестве приманки употребила весь запас своего красноречия, расхваливая его неординарные лингвистические способности. И он попался. Мужчины все тщеславны, Олежка не исключение, короче, красавчик «поплыл», и мы стали встречаться. Сначала чтобы заниматься испанским языком, а позднее пришло и все прочее, чего я добивалась. Целовались уже даже, везде. Прижалась я к нему как-то у себя в пионерской и погладила между ног. Понеслось! Как раз когда я присела и расстегнула ему брюки, в дверь постучали. Потом раздался визгливый голос Раисы Баталбиевны: