Александр Зонин: Жизнь адмирала Нахимова

Они толкутся между поморами и иностранными матросами у голландской кухни на берегу. Здесь работают коки всех судов, потому что на кораблях в гавани запрещено разводить огонь. Но здесь не столько едят, сколько пьют и заключают сделки.

Они подолгу стоят у окна лавки Осипа Васильева, именуемого на вывеске 1озерп ^УШатзоп. Здесь в открытых футлярах лежат секстаны, октаны, хронометры, компасы, подзорные трубы, и трехъязычное объявление над ними утверждает, что эти приборы лучших мастеров достойны лучших командиров кораблей, отправляющихся вокруг света. И сам Васильев, ряженный мистером Джозефом Вильямсоном, представляется гардемаринам кронштадтским Ньютоном.

Чигирь забавно хрюкает и подмигивает товарищам:

- Трохи погодить. Через три роки придемо закуплять? А? - Он показывает из кармана угол ассигнации: - Гайда за вином, тут арап один продает, американский арап, ей-богу...

Бриг в море. Он лавирует у финляндского берега. С попутным ветром обходит мыс Стирсудден и остров Биорке. Потом идет поперек залива к красноватым пескам Красной Горки. Всё новые и новые берега надо запоминать молодым навигаторам. То на траверзе Сойкина гора, то остров Сескар. Всюду песчаные мели, и глазу радостен вид узкого лесистого островка Пенисаари.

Первая вахта Павла. В первый раз неловкие ноги упираются в зыбкие выбленки. Под сеткой вантов палуба ушла в сторону - у брига резкий крен на правый борт, море встает бурлящей стеной и голова кружится, тянет вниз. Но Павел уже забрался на салинг, обвил руками стеньгу и качается вместе с мачтой. Сердце перестает давать перебои, страхи неожиданно исчезли, становится легко и весело, как некогда в детстве. Он что-то мурлычет, смотрит вниз на матросов и старших товарищей. Они крепят паруса, вися в воздухе так же спокойно, будто находятся на ровной земле. Павел нерешительно освобождает одну руку, потом другую. Оказывается, можно держаться со свободными руками. Он доволен собой. Он складывает ладони рупором и лихо кричит вниз:

- Справа по носу земля!

Это остров Гогланд. Горбатым хребтом лежит остров поперек залива, и бриг должен менять галс. Но на время капитан велит ложиться в дрейф. Качка становится порывистее, шире и резче. Павел чувствует резь в желудке: ощущение такое, будто они с Чигирем сейчас пили арапское вино. Но крепится...

Обратно, на палубу, спускаться тяжелее: ноги делают беспомощные паучьи движения в поисках опоры, вот-вот полетишь. В отчаянье гардемарин скользит по пеньковой снасти, натирая до крови ладони и инстинктивно сплетая ноги. Урра! Он на палубе.

На другой день - повторяет такой же спуск. Он хочет добиться подъема и спуска без остановок. На это уходит неделя. Матросы замечают упорство мальчика и охотно помогают Павлу, учат практически находить прочный центр тяжести тела. Наконец руки и ноги так натренированы, что он с закрытыми глазами может взбираться на мачты. Его мускулы крепнут, он уже не должен сосредоточивать на физическом упражнении свое внимание и может спокойно изучать паруса.

Теперь он чувствует себя моряком и, как "старики", лихо носит рабочий костюм - измаранную смолою парусиновую рубаху и широкие панталоны. Научается сбивать фуражку набекрень, чтобы ее удерживал только ремешок. И с каким удовольствием повторяет звучные команды! Пусть по рангоуту и снастям действительно сорок сороков названий, как уверяет стихотворец Володька Даль, но Павел уверен, что все изучит и всем будет знать место. Вот уже его похвалили за смелое выполнение команды "крепить штык-болт". Нок рея заходит много дальше борта. Сорвешься - упадешь в сердитую волну, и поминай как звали... Но Павел уже брал рифы на пятисаженной высоте под хлопающим парусом. Он не полетит вниз, не разобьется.

Дни бегут. Гардемарины постепенно обучаются всему, что означено в инструкции, врученной командирам корпусных судов. Они узнают, как "делать такелаж, привязывать, ставить и крепить паруса, брать рифы, сниматься с якоря и становиться на оный, поворачивать судном против ветра и по ветру; ложиться в дрейф под разными парусами, спускать и поднимать стеньги, править рулем, бросать лаг и лот, брать пеленги и делать обсервации, писать журналы, вести счисление, полагать оное на карту, делать морские описи береговых и прочих видимых мест..."

Ежедневно после работы в парусах командир назначает пушечные и ружейные учения. Учителя - квартирмейстер Никон Муравьев, матросы первой статьи Абрам Катаев и Семен Шихов - командуют орудиями.