Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

Портрет – наиболее доступная и интересная форма живописи. Веками художники стремились воплотить в портрете не только внешние проявления, но и внутреннюю жизнь изображаемого ими человека. Существует и множество портретов Никиты Дмитриевича – князя, банкира, коллекционера, искусствоведа, – выполненных такими мастерами, как например, Бенуа. Не отступая от темы дерзких параллелей расскажу и о моих двух портретах.

Художница Марина Карпенко написала мой портрет, который я невзлюбил – может быть потому, что я увидел в нём то, что хотел бы скрыть даже от себя самого. С сожалением вспоминаю, что в минуту отчаяния я хотел его уничтожить. К счастью он сохранился, и, по-видимому, пылится где-нибудь у неё на антресолях. Остаётся надеяться, что наша взрослая дочь когда-нибудь захочет его реанимировать.

Другой портрет был написан Олегом Прокофьевым, художником, который запомнился многим его размытыми белыми пейзажами 60-70-х годов, открывающими бездонное пространство, символистской обобщённостью работ, скульптурными композициями переплетённых цепей. Из волн русского символизма и беспредметной живописи Олег выплыл к берегам конструктивизма. Ему были близки взгляды нонконформистов на искусство. Активная выставочная жизнь художника сделала его известным не только за рубежом, но и в России. Теперь его работы – в Третьяковской галерее. Как же в моей скромной эмигрантской жизни я оказался владельцем картины, много раз выставлявшейся на различных выставках?

Олег Прокофьев – сын композитора С.С.Прокофьева. Его отец, уехав из России в 1918 году, вернулся на родину в 1936 году. Вернулся, потому что о возвращении мечтал давно [1].

Перед возвращением Прокофьев трижды – в 1927,1929 и 1932 годах – приезжал с концертами в Советский Союз вместе со своей женой испанкой Линой Кодина. Если судить по дневниковым записям Сергея Сергеевича во время поездок он видел царившие на родине нравы. Тем не менее он принял роковое решение вернуться в Советский Союз. Композитор жил в постоянном страхе перед сталинской диктатурой, которая отправила в ГУЛАГ его жену Лину (её не спас даже развод и она провела в лагерях девять лет), перед режимом репрессий, ставшим причиной преследований и безысходных ситуаций для его сыновей, вынужденных скрывать, что их мать – «враг народа». Всем им пришлось много пережить, и в первую очередь младшему сыну.

Олег занимался не только авангардистской живописью, но много экспериментировал как поэт, а позже как скульптор. В шестидесятые годы он познакомился с английским искусствоведом Камиллой Грей, и после многих лет мытарств (советская власть не разрешала им пожениться) они всё-таки стали мужем и женой. В 1971 году Камилла умерла и оставила ему новорожденную дочь. Вскоре Олег уехал в Англию. У него появилась новая семья. В 1998 году он скоропостижно скончался от сердечного приступа.

Олег был популяризатором музыки С.С.Прокофьева. Его часто приглашали на радио Би-би-си для участия в программах, посвященных творчеству отца. И я многим обязан Олегу, помогавшему мне не только понимать музыку, искусство, но и осваиваться в эмиграции, и даже выстоять в период моего развода с женой: ведь в Лондоне мы жили по соседству. С Олегом мы разбирали дневниковые записи С.С.Прокофьева, сделанные в 1927 году. Они попали к нему после смерти матери (Лина в конце концов уехала из Советского Союза и умерла в Лондоне). Я помогал разбирать скоропись С.С.Прокофьева, суть которой была в пропуске гласных (например, слово «который» выглядело «ктр»). Мы расшифровывали эти записи, и затем я перепечатывал их на пишущей машинке «Эрика», которую привёз из Москвы. Эти записи были впервые изданы в Париже под заглавием «Дневник-27», а на обложке был портрет композитора, выполненный Олегом.

В 1996 году Олег написал мой портрет с сыном. Мы довольно регулярно встречались и доверительно беседовали. Олег видел, как я переживал, что не могу видеть сына, которого оставил в Москве. Позже, когда сын стал приезжать в Лондон, мы с ним бывали в студии Олега. Наблюдая нас, художник решил написать картину, которую назвал «Отец и сын». Она отличается от многих предыдущих его работ. Олег был учеником тонкого колориста Роберта Фалька и хорошо знал французских импрессионистов и постимпрессионистов. Но цвет хлынул в его работы лишь в 90-е годы после поездки в Африку. Картина «Отец и сын» написана именно в этот период и демонстрировалась на многих выставках. Теперь же она висит у меня в кабинете. А обладателем её я стал совершенно неожиданно. Однажды мне позвонила дочь Олега, Корделия, которая объявила, что стала ездить в Россию и чувствует себя неловко, что она, внучка Сергея Прокофьева, не знает русского языка. Мы начали заниматься. В благодарность семья Олега вместе с его вдовой Франсис подарила мне эту картину. Я объявил, что за этот портрет готов давать бесплатные уроки не только Корделии, но и её сестре, Беатрис, и брату Габриэлю. Кстати, Габриэль стал композитором. На «Промс-2011» состоялся его дебют, что не осталось без внимания музыкальной критики.