Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

История приобретений декораций Михаила Ларионова связана с именем крупного маклера по зерну, жившего в Нью-Йорке, В.Н.Башкирова. Он ездил два раза в год в Париж и покупал картины, подобранные там для него самим Ларионовым. У художника не было своих денег. Обладая вкусом и видением, он, таким образом, подрабатывал. Также Ларионов приобретал картины для другого коллекционера, Алекса Либермана, которому в 1953 году писал: «Наши театральные работы мы продаём по два доллара. Будьте так добры, пожалуйста, пожалуйста, купите их». Найдя эти записи, князь с горечью вспоминал, что это был как раз год приезда их с матерью в Париж из Болгарии. И даже таких денег у них не было. Театральные работы Ларионова понравились Никите сразу своей русскостью. Из всех художников, которые работали с Дягилевым, лишь Ларионов попробовал свои силы в хореографии и поставил балет «Лис». В его рисунки «Лис, переодетый нищенкой» и «Лис, переодетый монашенкой», выполненные в 1922 году, Никита Дмитриевич был просто влюблён и мечтал их приобрести. Лобановы купили большие декорации Гончаровой и Ларионова у вдовы Башкирова, а позже им всё-таки удалось купить у упомянутой выше вдовы Томилиной костюмы большого размера по эскизам Гончаровой и Ларионова.

Никита Дмитриевич рассказывал о том, как он вместе с Ниной охотился за работами необыкновенно талантливого и недооцененного художника Бориса Дмитриевича Григорьева. В коллекции Лобановых есть картина этого мастера «Четыре танцовщицы на сцене» (1913). Но в 1965 году Лобановы, находясь во Франции, собрались навестить его вдову, Елизавету Фёдоровну. Она вместе с сыном Кириллом жила в городе Кань-Сюр-Мер. До Канн добрались поездом, затем взяли такси. Лобановых предупредили, что Кирилл крайне несдержан. Бывает, бьёт мать если ему что-то не понравится.

– А потому мы решили, – рассказывает Никита Дмитриевич, – в дом не заходить, а вызвать Елизавету Фёдоровну на разговор.

И когда мы встретились в кафе, я попросил её продать картину «Старик и коза», про которую уже слышал. Елизавета Фёдоровна согласилась и попросила за неё 150 долларов. Затем пошла за картиной, вернулась и вручила её мне. Я взял покупку и присоединился к Нине. Она сидела за другим столиком вместе с моим сослуживцем по банку, приехавшим с нами. Мы оставались в кафе ещё около получаса, как вдруг вернулась Елизавета Фёдоровна. С трудом сдерживая слёзы, протянула мне деньги и попросила картину обратно. Я отдал. Она сказала, что сын заметил, как она выходила, и пригрозил, что, если она не вернётся с картиной, он её изобьёт.

Ещё один пример неудачной охоты, скажем так, за тем, без чего коллекция, по мнению её создателей, никак не могла обойтись. Имя Сони Делоне обычно связывают с симультанизмом, заменившем традиционные орнаменты геометрическими мотивами и экзотическими образами. Никита Дмитриевич встретился с художницей в 1964 году у неё на квартире в Париже, когда ей было 79 лет. Она уже передвигалась с трудом. О ней заботились и вели все её финансовые дела пара молодых гомосексуалистов, от которых она полностью зависела. Коллекционер вместе с Делоне отобрали четыре театральные работы. Договорились о цене. Но когда князь уже собирался уносить из квартиры картины, молодые люди отговорили художницу продавать их. Впрочем, коллекция не осталась без работ Сони Делоне.

Картины одарённого художника Н.Калмакова случайно обнаружил на парижском «блошином» рынке сотрудник журнала «Реалитэ», виконт Жорж Мартен дю Нор. Торговец лавки рассказал, что приобрёл пачку, содержащую 40 картин на аукционе, куда они попали с какого-то склада, как невостребованные: собственник не вносил платы за их хранение много лет. Виконт купил всю пачку и… потратил два года, чтобы установить личность художника. Помогли надписи кириллицей на холстах. Он понял, что художник мог быть русским. От Анны Александровны Евреиновой, вдовы известного драматурга и режиссёра Николая Евреинова, виконт узнал, что эти картины принадлежат кисти Николая Константиновича Калмакова, с которым её муж сотрудничал при постановке пьесы Оскара Уайльда «Саломея» в Санкт-Петербурге в 1908 году Декорация, написанная Калмаковым для первого акта «Саломеи», была настолько откровенной, что пьесу сняли со сцены театра им. В.Комиссаржевской после генеральной репетиции. Евреинов снова встретился с Калмаковым в 1925 году в Париже и предложил ему вновь поставить «Саломею» в театре «Одеон» с декорациями, подобными тем, которые были сделаны в Петербурге. Виконт собрал материалы для устройства выставки картин Калмыкова, предварительно выкупив ещё 30 его работ у случайной знакомой художника. На этой выставке, состоявшейся в галерее «Мотт» 19 февраля 1964 года, супруги Лобановы и познакомились с Мартином дю Нором.