Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

– Не желаете сфотографироваться с обезьянкой?

– Смеяться изволите, – отвечаю ей. – Я такой обезьянкой работаю всю жизнь.

Теперь рассказываю эту историю во время очередных неожиданных фотосессий. Впрочем, никогда от них не уклоняюсь, если только не спешу к другим людям, с которыми, в отличие от «любителей обезьянок», заранее договорился о встрече или о выступлении.

Еще в 1998 году, начитавшись Хантингтона, я набросал рассказ «Первая схватка» – напечатать не пытался, распространил среди друзей в Интернете под псевдонимом Арон Шемайер. Это, конечно, была не литература – лишь попытка облечь в более-менее приключенческую форму политологический сценарий. Суть была очень проста: в 2005 году террористы, стремящиеся построить шариатское государство, захватывают самолет, грузят туда кустарно изготовленную урановую бомбу и сажают в Лондоне. Затем выдвигают ультиматум: заменить Совет безопасности ООН на Совет цивилизаций, где должны быть представлены на равных правах основные религиозно-политические и просто политические системы, причем этому совету предлагалось вверить ядерное оружие и право его применения. Британцы и американцы ультиматум отвергают, Лондон накрывает атомный гриб. Сказать хотел, по большому счету, одно: либо диалог цивилизаций превратится в реальное перераспределение власти, либо неизбежен конфликт – причем фатальный для всех. Интересно, что через три года гражданские самолеты действительно были использованы для теракта – и, если верить официальной версии, как раз в межцивилизационном конфликте. Увы, Запад пока властью делиться не хочет.

Через 16 лет написал рассказ «Машо и медведи» – теперь уже о 2043 годе. Текст вошел в сборник фантастики «Семьи. net». Придумал общество победившей толерантности и политкорректности. После победы «сексуал-демократической революции» вокруг нескольких крупных городов мира возникают хорошо вооруженные квазигосударства. Одно из них существует в Москве и окрестностях. Окончательно побеждены не только расизм и сексизм, но и эйджизм – «дискриминация по признаку возраста» и спишизм – «дискриминация по признаку биологического вида». Президентом страны числится змея, от ее имени управляет пресс-секретарь – «существо среднего пола» по имени Ташо Пим. Главный герой, такой же среднеполый «биообъект» по имени Машо Бац, снимает агитационные ролики для войны с «медведями» – традиционно мыслящими людьми, наступающими на Москву. «Сексуал-демократы» сдаваться не собираются, несмотря на инфляцию мировой виртуальной валюты – пойнтов – и на демографический кризис. В итоге ультралиберальный режим забрасывает «медведей» оставшимися от СССР немногочисленными ядерными зарядами. Впрочем, губит и себя. Хотите – читайте, хотите – нет. Но я убежден в полной маразматичности либеральных элит, в их неспособности делиться властью и признавать собственную неправоту – даже если ради отстаивания своей позиции им придется обречь на гибель человечество.

Машо, обрадовавшись свободе, припустило по проезжей, лавируя между медленно плетущихся букашей. Без четверти двенадцать оно вошло в зал заседаний адвертайзингового центра «Моцарт&Робеспьеро».

По стенам уже расселись клерки и рекламщики примерно одинакового унисексного вида, и Машо примостилось среди них. Постепенно вокруг стола начали размещаться члены совета директоров: огромный бородатый рыхлый тип в дамской шляпке с широкими полями, пара подростков в париках – один в желтом, другой в зеленом, затем младенец, которого внес чернокожий здоровяк, болонка, пенсионер с палочкой, военная в пилотке. Привели обезьяну, которая постоянно пыталась ухватить лапой кого-нибудь из окружающих. Вбежало и уселось на край стола differently abled существо, сразу замурлыкавшее себе под нос: «Пи-пи-пи, пи-пи-пи». Наконец, внесли и торжественно усадили справа от главного места жирную крысу. Гендерно-эйджево-видовой баланс у руководящего органа «Моцарта&Робеспьеро» был практически идеальным. Правда, в прошлом году конторе пришлось судиться из-за того, что она исключила из совета одного differently abled, который все время мочился на заседаниях, но интеграция десятка существ разных видов почти полностью восстановила репутацию компании.

Минут десять третьего в зал вошло Робеспьеро Эврика. Долгих предисловий наиболее раскрученное креативное существо московского рекламного мира не любило.

– Хрю, голубчики, – одарило оно собравшихся масляной улыбкой. – Как это по-старенькому? Добрый денек? Ну так никакой он и не добрый, денек этот наш. Жопа кругом. Жопочка и срака. Вот так вот, ненаглядненькие. Итак, чтобы вы знали: мне ни от кого ничегошеньки не надо. Контрактиков вообще не будет на ближайшие… Полгода? Год? Вечность? Хотите кушать – веселите мозги, мыслишки вырабатывайте. Я и так от вас смоюсь скоренько, на хлебушек копеечку как-нибудь повымучиваю. Даже на хлебушек с икорочкой, причем даже натуральненькой. Но я было бы полной свинюшкой и сучкой, если бы не дало вам умишком пораскидывать. Молчу. Думайте, думайте, мыслите, существа вы мои креативненькие!