Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Во все времена, у всех народов внешний вид человека не считался на сто процентов частным вопросом. Как женщины ведут себя в публичных местах, в институте, на работе – не только их «личное дело». Кстати, мужчин это не в меньшей мере касается. Тип, одетый посреди большого города в шорты и майку, в треники и тапочки, точно так же не достоин уважения. Только жалости – если он бомж, например.

Неплохо, что сейчас компании, вузы, школы вводят у себя дресс-коды. Хорошо бы и общероссийский дресс-код придумать (на стрип-бары и публичные дома, так уж и быть, можно его не распространять). Думаю, доживем мы и до тех времен, когда из приличного места неприлично одетую особу или того самого типа в трениках будут выводить. Ну, или уважающие себя люди будут в таком месте откланиваться и удаляться. Думаете – утопия? Да нет, скоро придется привыкать.

Очень странным образом меняются представления о культурном центре. Еще в позднесоветское время музей, театр, выставочный или концертный зал, а иногда даже цирк или стадион воспринимались как «храмы культуры». Очень многое там было немыслимо – как на сцене или арене, так и в зрительном зале либо на трибуне. Постепенно очаги масскульта превратились в места, где скорее едят и пьют, чем «потребляют» искусство. Ночные клубы – даже самые «целомудренные» и «серьезные» – тоже внесли свой вклад в понижение планки поведения людей в культурной сфере.

Дальше – больше. Сегодня «культура» в виде киноконцертных залов и клубов встраивается в торгово-развлекательные центры, которые становятся центральными объектами новых микрорайонов, а то и целых городов. Одна знакомая семья жаловалась, что растущий в ней четырехлетний ребенок, уже два года как играющий с iPad’ом и первые слова сказавший по-английски, кричит и протестует, если его ведут в зоопарк или на детскую площадку. Успокаивается только в большом магазине – он рвется именно туда. Рассказал об этой истории одной западной интеллектуалке из достославного рода Аньелли. Ее приговор был коротким: «Это провал родителей». Согласен. Но родители просто отдали ребенка на откуп массовой рыночной «культуре», а та и привела его в свой главный храм.

Интересно, доживем ли мы до того, что и собственно храмы, в том числе православные, расположатся в торгово-развлекательных центрах? И будут подстраивать время службы, а затем и ее «тематику» под запросы покупателей и под часы открытия-закрытия магазинов и ресторанов? А потом введут рекламу в богослужение?

Ходила в 90-е годы по поповскому сословию такая хохма. Выходит диакон на амвон, говорит:

– Во́нмем!

– Рекламныя паузы чтение, – продолжает священник из алтаря. – Акции МММ повышаются в цене всегда, ныне и присно и во веки веков.

– МММу нашему многая лета! – продолжает хор.

Можете смеяться, можете плакать или даже злиться, но масскульт и «рыночное мышление» куда хочешь доберутся. Особенно в последние времена.

Урок на будущее

Культура сегодня – это сфера задач. Для страны, для народа, для Церкви. Она ни в коем случае не должна убаюкивать, расслаблять, обходить стороной самые горячие, неудобные, «политические» темы – как и нравственные, вечные, ставящие вопрос о посмертной судьбе человека. Признаки настоящего творчества – обнаженный нерв и открытость к Небу. Культура – не для дохода, не для «стабильности», не для душевности, не для потребительской жвачки. Она – для самоопределения человека и народа по отношению к Богу, истории, другим нациям и другим людям. Она должна отражать ту правду, которая не меняется. И об этом всем надо помнить не только на уровне внутреннего чувства, но и на уровне культурной политики государства.

Мои отношения со светскими СМИ начались еще до «перестройки». Еще будучи школьником, я заходил в «Литературную газету» к Юрию Щекочихину – говорили о вере и о социальных проблемах. В начале девяностых я начал публиковать в журнале «Сельская молодежь» проповеди наших иерархов – Патриарха Пимена, митрополита Питирима, архиепископа Кирилла – и свои краткие рассказы о церковных праздниках. Читали почти полтора миллиона людей. Все это происходило «под прикрытием» главного редактора журнала Олега Максимовича Попцова и редактора альманаха «Подвиг» Бориса Александровича Гурнова – эти люди были готовы пробивать бреши в коммунистической издательской политике.