Владимир Егоров - Мой ХХ век. Как это было

Но оказалось, что умер мальчик не просто так. Через много лет, уже после войны, отец случайно на каком-то вокзале встретил старую медсестру, которая работала у него в той больнице. Эта медсестра получила медицинское образование ещё до революции и разбиралась в вопросах медицины лучше многих врачей. Она призналась отцу, что по каким-то признакам поняла, что мальчик унаследовал болезнь. Она без ведома отца сделала мальчику инъекцию большой дозы морфия, и мальчик умер.

Старая медсестра плакала и просила прощения у отца. Этот грех (или не грех?) мучил её все эти годы. Она была рада рассказать об этом отцу и облегчить тем свою душу. Отец не стал её упрекать, успокоил и сказал, что время было такое тяжёлое, что, может быть, это был лучший выход для всех. К тому же, пройдя войну, Сталинград, повидав столько смертей, сам оставшись чудом в живых, он уже по-другому смотрел на вопрос жизни и смерти. А те довоенные события вспоминались как очень давно минувшее прошлое.

Отцу было далеко за пятьдесят, когда он рассказывал мне об этом. С виду он при этом оставался спокойным, но в глазах стояли слёзы.

В 1938 году, после окончания курсов в Институте усовершенствования врачей, отца в неполные 20 лет назначили заведующим райздравотделом в городе Холм. Сейчас такое кажется невероятным, но он справлялся со своей работой и, видимо, очень неплохо. В том же году в Российской Федерации состоялся конкурс на лучшее состояние профилактической работы среди районных отделов здравоохранения – и отец оказался лучшим. Сам «всенародный староста» Михаил Иванович Калинин наградил отца почётной грамотой, личным служебным автомобилем марки «Форд» и выделил ставку зарплаты для личного водителя. А в то время автомобиль вообще был редкостью. Полтора года проработал отец на этой должности.

Там, в Холме, отец познакомился с моей мамой. У неё уже был ребёнок от первого брака (мой старший брат Виталий). О её первом муже знаю только, что он был много старше её. Из «бывших». Промышлял тем, что с сообщниками играл в карты в пассажирских поездах. Короче, карточный шулер. Но говорят, что он был очень красивым мужчиной. Как-то раз он играл в городском притоне несколько суток. Старший мамин брат Николай, потеряв терпение, явился туда и потребовал объяснений. Этот «бывший» что-то грубо ему сказал. Тогда Николай пошёл к нему домой и забрал свою сестру Валю с ребёнком к себе. А этот муженёк через некоторое время куда-то канул, и до сих пор его никто не видел.

Как мой отец познакомился с мамой, я точно не знаю. Помню только, он говорил, что мама была очень красивая, и что в местном доме культуры она выступала в любительском театре в оперетте. Очень хорошо пела и танцевала. Может быть, там они и познакомились.

Всего год отец с матерью жили вместе. Отец усыновил маленького Виталика. Всё, казалось, складывалось отлично. Но счастье, как всегда бывает в жизни, длилось недолго. Вскоре им пришлось на годы расстаться. Случилось так, что секретарём райкома комсомола в Холме была молодая незамужняя женщина и, на ту беду, ей очень понравился отец. Но поскольку отец уже встретил Валю и они полюбили друг друга, то, естественно, он ей сделал от ворот поворот.

«Комсомолка» обиделась и попыталась «решить вопрос», как было принято тогда. То есть в духе того времени. Она была из местных и поэтому кое-что знала о дореволюционной жизни этого города. В тиши райкомовского кабинета эта «девушка» стала неторопливо писать в органы НКВД доносы на отца: мол, комсомолец Николай Егоров утратил классовое чутьё, в результате чего женился на дочке дворянина и внучке миллионера. Отец о родственниках мамы ничего не знал и до какого-то дня не подозревал о том, что над ним сгущаются тучи. Надо сказать, что отец дружил и ходил на охоту (а это больше, чем простая дружба) с председателем исполкома, начальником местного отдела НКВД и военкомом. Это были тоже молодые люди, немного постарше отца. Люди, так сказать, одного круга.

В конце 1939 года, глухой декабрьской ночью, в дом постучался посыльный из райисполкома и сказал, что отцу необходимо срочно явиться в исполком к председателю. Отец быстро оделся и пошёл.

Далеко за полночь, город спит, полная темнота. Только в исполкоме на втором этаже горит свет в кабинете председателя. Отец зашёл в кабинет. Там трое его друзей: председатель исполкома, военком и начальник городского НКВД. Все хмурые и расстроенные. На столе бутылка водки, закуска и какие-то бумаги. Сел за стол.