Владимир Кузнечевский - Сталин - как это было? Феномен XX века

Моей жене, Кузнечевской Ларисе Николаевне (урожденной Крыловой), потомственной крестьянке из Тверской губернии, своей жизнью доказавшей, что подлинным источником, откуда черпали вдохновение все наши великие — Тургенев, Глинка, Толстой, Чайковский, другие, — всегда был мощный духовный потенциал русского крестьянства, который и был русским народом, посвящается

Более чем тридцатилетнее знакомство с большей частью литературы о Сталине привело меня к парадоксальному выводу: все, что написано об этом человеке в России и за рубежом, — все правильно, и негативное, и позитивное. Это был действительно выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Но правильно и то, что многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. А главное — практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он своими действиями последовательно завел Россию и ее народ в исторический тупик, выход из которого оплачен (и еще долго будет оплачиваться) не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано не только параноидальными чертами его характера, а и тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане.

Вот все это я и попытался показать в предлагаемой книге, в процессе работы над которой я стремился постоянно выверять то, что написано о Сталине у нас в стране и за границей, документами, хранящимися в государственных архивах России (ГАРФ, РГАСПИ, других) и беседами с людьми, мнение которых по исследуемой теме представлялось мне важным. Я благодарен судьбе за то, что на протяжении десятков лет такие люди на моем пути постоянно встречались и ни один из них не отказывался свое мнение высказать. Но в особенности хочу выразить признательность кандидату исторических наук, генерал-лейтенанту внешней разведки Леониду Петровичу Решетникову, который на протяжении последних пяти лет терпеливо выслушивал даже самые мои неожиданные мысли об исторической роли Сталина и при этом всякий раз завершал наши беседы, а порой и горячие споры своими собственными размышлениями. Эти беседы сыграли свою роль в формировании моего видения сталинского феномена.

Так получилось, что над этой темой я работал всю свою сознательную жизнь. Не всегда с ручкой в руках, с помощью пишущей машинки или компьютера, часто мысленно, в армии и на охоте, в России и за рубежом, но именно писал.

А началось все это еще в марте 1953 года. Я учился тогда в 7-м классе Транспортной школы г. Бодайбо (Иркутская область).

Простое деревянное одноэтажное, вытянутое в длину здание, с десятком выходивших на улицу больших окон с характерными для Сибири двойными рамами. Просторная светлая классная комната с тремя рядами парт. По углам сложенные из кирпича и затянутые поверху черным листовым железом две полукруглые так называемые печи-голландки. В классную комнату они выходили полусферами, а топились из коридора дровами. Тепла они давали много, а в классе было всегда чисто.

6 марта, в пятницу, у нас шел урок математики. Было где-то около полудня. Зима еще и не думала отступать. Днем, правда, уже стали появляться сосульки под навесами крыш, но по ночам еще давили морозы, а снежные сугробы таять вроде как и не собирались.

В классе было тепло. И тихо. Все ученики молча склонились над тетрадками и чуть слышно скрипели перьевыми ручками, решая задачу. Молодая, строго одетая в юбку и жакет учительница стояла у чисто побеленной стены и, не обращая на нас внимания, во что-то задумчиво вглядывалась за окном. А, может быть, и не вглядывалась, а просто думала о чем-то своем. Во всяком случае, дав задание, практически не обращала на нас внимания. Тишина прерывалась только тихим стукотком. Это время от времени, когда чернила на пере пересыхали, кто-нибудь из нас с размаху (девчонки аккуратно, а мальчишки именно с размаху, не глядя) обмакивали ручки в стоявшие перед каждым округлые приземистые стеклянные чернильницы-непроливайки.