А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Я был не новичок в сплавах на плотах и резиновых лодках; в юности выступал в соревнованиях по гребле и, казалось, умел обращаться с резинками, любил водные маршруты. Согласился сразу и с радостью. Забросились на Амгунь через Ургал в пос. Могды. Переночевали у молоденьких учительниц, помылись в бане. Утром я накачал лодку, погрузил вещи и с трудом усадил ВВ. Лодка-пятисотка была сильно загружена, сидеть и грести было неудобно. ВВ сидела на корме. Она мне представлялась опытным дальневосточником, прошедшим все воды, огни и трубы этого славного региона. Я был уверен, что она была знакома и с долиной Амгуни. Прежде, чем отвязать фал от прибрежного куста, я поинтересовался, когда ВВ путешествовала по этой трудно проходимой, быстрой реке. В ответ услышал: «Впервые». Так. Значит, идем по неизвестной реке «с листа». Посмотрели стотысячные планшеты. Река, как река. В верховьях поуже и попрямее, значит быстрее. В среднем течении несколько проток, в нижнем – много излучин, спокойное течение. Главное на карты не было нанесено…

Сомненья прочь! С Богом! С первых минут мне стало ясно, что Амгунь река, мягко выражаясь, с вспыльчивым характером и наш маршрут не будет простым. Сначала течение было очень быстрым, и я с трудом держался форватера, лодка резво прыгала на перекатах. Первые дни мы шли тем не менее спокойно, удачно решая первые «тренировочные» задачи, на которые не скупилась Амгунь. На четвертый день нам было необходимо подойти к береговому обрыву и описать обнажение неогеновых отложений. Течение под подмываемым бережком было сильным, и я с большим трудом, с третьей попытки, подвел лодку под обнажение. Вода ревела, и удерживать лодку в одном положении было почти невозможно. ВВ не могла встать на бившийся в волнах борт лодки, а я не мог ей доверить лодку. Это было мучением для нее и для меня. Наконец, ей с большим трудом удалось описать обнажение, а мне взять пробы. Снова в путь.

Солнце пригревало, река сделалась поспокойнее, и я потерял бдительность. Неожиданно свернули с главного русла и попали в узкую протоку, перегороженную поваленными крупными лесинами. Стоп! Нужно было возвращаться. Лодка была тяжело загружена, и мне с ВВ на борту было не выгрести против течения. Пришлось ей переходить узкий, качающийся в воде, 30-метровый завал, продираясь через сучья поваленных стволов, качавшихся над водой. В долинах дальневосточных рек это не редкость, и мы неоднократно переходили завалы в маршрутах. ВВ, не задумываясь, ступила на завал. После ее первых шагов я с ужасом обнаружил – она не держит равновесие, не владеет им! Мне стало страшно. Каково было ей?! Помочь я не мог – завал не выдерживал двоих! И вот тут я увидел, на что была способна ВВ. По сантиметру, медленно, шаг за шагом она внешне спокойно переходила завал. Казалось, прошла вечность. И ВВ прошла!

Дальше стало «лучше». Река стала мощней и быстрей, мы шли по гладкой, слегка выпуклой поверхности воды. С берегов свисали острые пики поваленных рекой деревьев, и я держал лодку на расстоянии от них. И вдруг одно из них оказало значительно длиннее. Мы на полном ходу, распластавшись в лодке, прошмыгнули под ним.

И снова было теплое, убаюкивающее солнце, тепло и безмятежно. Спокойно вышли в большой плес, остановились перекусить, отдохнули. Мы видели перед собой широкую спокойную реку. Ничто не предвещало опасности. Берега были низкими, интересующих нас обнажений не было. Солнце пекло, и мы стали коричневыми. Долго шли по этой медленно текущей водной равнине. По просьбе ВВ я несколько раз пересаживался на корму и уступал ей весла. И однажды задремал… Очнулся от возгласа ВВ. Перед нами в опасной близости был завал. Это был не простой завал, а завал из завалов! Он перегораживал основное русло реки. Вода реки неудержимо уходила под него, засасывая и поглощая в эту водяную черную дыру все, что было на плаву. Воды вздыбилась перед ним, казалось, неподвижным пологим горбом. Многие стволы слагавших завал деревьев были расщеплены вдоль, превратились в длинные, острые пики-щепы, которые угрожающе раскачивались над поверхностью воды, навстречу резинке, как бы маня и завлекая к себе. Прикосновение к одному из них… Не хочу писать «ужастик»! Путь был один: немедленно свернуть в узкую протоку под левым берегом. Далековато, но только там спасение. Не помню, как мне удалось пересадить, скорее перекинуть ВВ на корму и сесть за весла. Налегал на них, что есть силы, но расстояние до пик не сокращалось. К нашему счастью метр за метром лодка все же начала соскальзывать с рокового водяного бугра, но отбиваться от завала приходилось на пределе возможного. И вот, когда мы начали уходить от злополучного завала, и появилась уверенность в том, что опасность миновала, правая резиновая уключина лопнула, лодку крутануло, и бросило под завал! ВВ сидела, как каменная. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Вырвав второе весло из уключины, я с большим трудом отбился от завала, пройдя буквально в метре от качавшейся грозной, острой опасности. Дальше было поспокойнее. Правда, однажды ночью к нам приходил пестун, а на другой день в нас стрелял из ружья какой-то бдительный охотник из смежной протоки. Но главная опасность была позади. По широкой полноводной Нижней Амгуни мы пришли сначала в Керби – пос. им. Полины Осипенко, а затем в Маго, где нас встречали радостные друзья. В этом маршруте ВВ показала себя настоящим героем…