А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

И. П. Герасимов.

В 60-е годы в биогеохимическую группу удалось привлечь целый ряд ученых, создавших необходимую «критическую массу» научного коллектива. Среди них были В. М. Фридланд, С. В. Зонн, А. И. Ромашкевич, В. О. Таргульян, Н. А. Караваева, В. П. Костюченко, позже – Ф. И. Козловский, а затем – А. Г. Черняховский и другие.

Таким образом, небольшая ячейка в будущем явилась основой отдела географии почв нашего Института (переименованного затем в лабораторию географии и эволюции почв).

В 1966 г., по совету академика А. П. Виноградова организовать в нашем Институте радиоуглеродную лабораторию, И. П. Герасимов предложил мне поступить к нему в аспирантуру и заняться проблемой применения радиоуглеродного метода для датирования почвенного органического вещества. Я поступила в аспирантуру к И. П. Герасимову в 1968 году и в 1971 защитила кандидатскую диссертацию на тему «Радиоуглеродное датирование гумуса почв». В 1972 году под руководством И. П. Герасимова мною, а позже, при участии Ф. С. Завельского и А. Е. Черкинского, была создана в отделе географии почв радиоуглеродная лаборатория (в настоящее время – радиоуглеродная группа лаборатории географии и эволюции почв).

От деловых встреч с Иннокентием Петровичем у меня остались удивительные воспоминания: я приходила к нему в директорский кабинет со всеми вопросами, касающимися организации обеих лабораторий, с результатами анализов, которые надо было обсудить с ним. Приходила в любое время – либо по приглашению Иннокентия Петровича, либо по собственному желанию. Все решалось мгновенно и иногда огромное количество различных вопросов и материалов раскладывались, как по мановению волшебной палочки, по «полочкам». Все вставало на свои места и становилось ясным и понятным.

Это был удивительный человек: талант ученого сочетался в нем с необыкновенно организованной личностью. Это был прекрасный организатор научных и аналитических исследований, видящий далеко вперед и умеющий влиять на ход событий. Общение с ним давало чувство огромного удовлетворения, ясности мыслей и планов дальнейших действий, научных исследований.

Его научная интуиция просто потрясала нас. Вот небольшой пример: аналитическая лаборатория обрабатывает огромный материал (почвенные образцы) одной из многочисленных его зарубежных поездок. Я составляю таблицы и приношу их Иннокентию Петровичу. Взамен я получаю текст готовой статьи с пустыми местами для таблиц. Читаю текст и прихожу в восторг от того, как выводы, сделанные Иннокентием Петровичем на основе полевых наблюдений, морфологических описаний и знания литературного материала, прекрасно подтверждаются нашими аналитическими данными. Я просто вставляю готовые таблицы в готовый текст статьи.

Я собирала большой литературный материал по методу радиоуглеродного датирования (в основном, зарубежный), много переводила по просьбе Иннокентия Петровича литературы по его зарубежным объектам (в частности, по Исландии, Бразилии и пр.), старалась, по возможности, интерпретировать полученные аналитические данные, и всегда Иннокентий Петрович делал меня соавтором своих статей. Он был учителем и благодарным соавтором, что теперь, к сожалению, не всегда является правилом в отношениях учителя и ученика.

Самые светлые воспоминания остались от совместных полевых поездок с Иннокентием Петровичем. В поле он просто преображался, становился удивительно доступным, внимательным, очень человечным. Находиться с ним в разрезе или на обнажении доставляло огромное удовольствие – он «читал», восстанавливал события, отразившиеся в профиле почвы, в катене или в большом обнажении как волшебник или пророк. Через мгновение мы уже все отчетливо представляли себе историю развития современной поверхности и почв и становились соучастниками этого представления. Хотелось впитать как можно больше услышанного и увиденного его глазами.

Незабываемой была международная экскурсия по теме «Лесс – Перигляциал – Палеолит» в 1966 г. по лессовым регионам СССР. Кроме интереснейших дискуссий и обсуждений увиденного, сколько было рассказов о смешных ситуациях с известными учеными, сколько юмора и радости от общения! И мы, и иностранные ученые – все были под его обаянием. Среди них были известные ученые, такие как Рихтер, Демек, Хаазе и др. Женщин он просто покорял своей галантностью и мужским обаянием!