А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

На Селигере экспедиция вела работы в течение двух сезонов. Основными ее участниками были В. С. Преображенский, Б. Н. Лиханов, Л. И. Мухина, Н. М. Ступина, Л. С. Филиппович, а также Володя Ядков. В работе принимали участие студенты из Калининского пединститута. В это же время, но отдельно от основных участников работала группа И. В. Зорина.

Работы велись в двух направлениях. Первое направление развивалось в рамках традиционных физико-географических исследований. Это было составление ландшафтной карты Селигера. Над ней работали Б. Н. Лиханов, Н. М. Ступина, Л. С. Филиппович и другие участники этой экспедиции. Вместе с тем, одновременно велись большие работы по формированию методов оценки природных условий отдыха. Этой работой занималась Лидия Ивановна Мухина. Второе направление было связано с изучением особенностей туристского освоения территории Селигера. Основная работа была посвящена фиксации туристских стоянок и социологическим опросам, во время которых выяснялись характер занятий туристов, причины, по которым они выбрали это место, продолжительность пребывания в этом месте и т. д. Одновременно фиксировалось место стоянки, ее конфигурация, связь с озером, характер рельефа и растительности, степень дигрессии, как на самой стоянки, так и вокруг нее.

Поскольку мне пришлось заниматься именно этими исследованиями, я особенно хорошо помню, как выполнялась эта часть работы. Но вначале о том, как работали и жили все члены этого замечательного коллектива. Мы приехали на Селигер в начале июня. Было жарко. Мы арендовали моторку и начали объезжать берега Селигера. Цель этой поездки – познакомиться с озером и выбрать место для стоянки. Начали мы свое путешествие очень рано, когда еще солнце не так пекло. Тогда мы впервые увидели множество палаток, расположенных на берегу озера. Время было раннее, и Селигер выглядел довольно пустынно. Лишь отдельные лодочки и застывшие в ожидании клева фигурки рыбаков оживляли этот пустынный пейзаж. Вдруг около одной из палаток мы заметили человека, сидевшего на берегу и следившего за нашим передвижением. Мы подплыли к нему и спросили, почему он не спит и что он делает здесь в такое раннее время. Он предложил нам залезть к нему в палатку. Мы попробовали это сделать, раскрыли палатку и сунули в нее голову. Нам показалось, что мы влезли в кашу. Вся палатка была заполнена комарами. Конечно, это не прибавило нам оптимизма, поскольку наряду с испытанными полевиками, в отряде были и совсем «зеленые» в этом отношении персонажи.

В конце концов, мы выбрали место для лагеря. Это была сухая, поросшая молодыми сосенками площадка, расположенная на высоком берегу Кроватынского плеса. Вокруг нее располагался массив сосняка-беломошника. Мы начали обустраиваться. Не могу сказать, что все это было проведено с блеском. Нам потом местные лесники сделали замечание за самовольные вырубки деревьев. Но тем не менее мы справились с этой работой. Были поставлены палатки, сколочен стол, выбрано место для кухни. Да, кстати, у нас была замечательная повариха, которая готовила очень вкусную еду. Особое внимание было уделено организации рабочих мест. Был построен штаб, где В. С. Преображенский ежедневно давал нам задание. Была также устроена площадка для проведения Ученых советов, которые бывали у нас практически каждый день. Вечером, после маршрутов (а они тоже бывали у нас каждый день) происходило обсуждение полученных результатов.

Конечно, возникало множество казусов. Уже трудно вспомнить все случаи, происходившие на Селигере в это лето. Сейчас они вспоминаются с улыбкой, а в те времена нередко воспринимались как весьма трагические события. Это и отсутствие надежной связи с Осташковым, где закупались продукты, поскольку у нас запил лодочник, бывший капитан второго ранга, очень симпатичный и хороший человек, но склонный к чрезмерному потреблению алкоголя и к длительному запою, что, к сожалению, обнаружилось не сразу. Это и потеря аэрофотоснимков, что в те годы рассматривалось как преступление. Ведь все снимки были засекречены. Помню, как вся экспедиция в течение полного светового дня разыскивала один из снимков, ругаясь и попрекая того, кто потерял этот снимок. И такое бывало не один раз. Это и отсутствие у многих опыта использования спальников. Если вы вспомните старые спальники, тяжелые, теплые, застегивающиеся при помощи деревянных пуговиц-палочек, то, наверное, не очень будете горевать об их исчезновении из современной практики путешествий. А как я уже говорил ранее, на Селигере были комары, весьма агрессивные и в большом количестве. Конечно, можно было использовать пологи, но их было мало и они быстро рвались. Поэтому уже к середине нашего пребывания они были дырявыми. Хорошо помню, как одна из наших коллег залезла в спальник, застегнулась на все застежки (а это приходилось делать, поскольку хотелось защитить себя от комаров), и заснула. Ночью она проснулась и попыталась выйти из спальника. Вернее, она не знала, где она и не понимала, кто замуровал ее в какой-то странной капсуле. Так и не выбравшись из этого мешка, она заголосила на весь лагерь, и перепуганный народ собрался около ее палатки. Ее, конечно, спасли. Однако почти каждую ночь, когда она начинала ворочаться и всхлипывать, ее соседка, Н. М. Ступина, говорила ей: «Нелечка, не волнуйтесь, вы в спальнике, в палатке, на Селигере».