Марк Казарновский - Склерозус вульгарис, или Русский поцелуй

Однажды двое из бригады забежали днем. Какие-то смурные. Я их хорошо знал. Симпатяги. Одного звали Шкаф, другого – Паровоз. Штангисты.

Я сразу на кухню – и жарю сардельки. Да у меня еще квашеная капуста. В магазин завезли, ну и, конечно, мимо грузчиков такая закуска проскочить не могла. В общем, не обед, а благодать.

Ну-с, мы втроем эти сардельки с капустой прибираем. Но ребята на меня поглядывают.

Закончили мы трапезу, пиво допили, а Шкаф мне и говорит: «Ты, Арноль…» – так они меня звали – «…не обижайся. Но тебя заказали».

Что такое «заказали», я уже знал.

Я сразу смеяться: «Ты, Колян, сам подумай, ну кто может заказать грузчика магазина „Зеленый кузнечик“? Может, за то, что вчера при разгрузке капусту спер?»

Ребята смотрят на меня с сожалением. Так на нас в школе, ты помнишь, смотрел физик. Ибо, кроме двойки, ничего поставить не мог.

«Дурак ты, Арноль, – говорят, – полный дурак. Заказала тебя Ритка, наша хозяйка. Мы бы и мочканули, но купил ты нас сардельками с капустой. От чистого, видим, сердца поляну выкатывал. Мы и решили: западло тебя убирать. Ты мужик правильный. Просто достался плохой бабе в дурное время. Вот, верни ей конверт. Она тебя в две тыщи баксов заценила, не больно дорого. Ну, мы тебя не видали, а с хозяйкой ты уж перетри сам, что по чем, куда и зачем. Бывай».

Вот теперь скажи, что я сделал. Через двадцать минут с рюкзаком моим геологическим, с паспортом, конечно, да Риткиным задатком я был на вокзале – и тю-тю на Алтай. Я его хорошо знал, мы золото там находили, съемку делали.

Вот и исчез я. Уже потом, много позже, узнал: Ритка не успокоилась, велела отлупить моих «убивцев» и искать меня почему-то на Камчатке, Сахалине и в Приморье. Ну кому же это охота. Только в кино всегда ищут и, конечно, находят. По жизни все по-другому. Местные передали в Москву. Мол, да, появлялся такой, шифровался все время, пока его в хабаровской тайге тигр не схарчил. Нашли рюкзак, сапог и рукав от телогрейки. Да маляву. Нехорошая. Что в случае смерти вините какую-то Ритку-суку. Маляву уничтожили, а рюкзак, сапог и рукав посылаем заказчице. Мол, поисковые работы закрываем. Пока нас самих тигры не схавали.

– Ну, может, хватит? Я уже одурел от себя, кстати.

– Нет-нет, Арка, ты как в сериалах – останавливаешься на самом интересном месте. Всего-то седьмой час. Щас возьмем облепихового, и до двадцати трех часов ты в моем распоряжении. Как говорят, кто тебе пьет облепиховый, тот тебя и слушает.

Кстати, небольшое отвлечение. Девчонки-официантки таки на Арку положили глаз. Все ему. Вот что значит женщины. Они сразу чувствуют, кто почем. Видно, я с книжками своими нипочем. А вот Арно!.. Но я не раздражаюсь. Я – слушаю.

– Ну хорошо. Я сказал, подался на Алтай. Что это такое, не мне рассказывать. Просто нужно увидеть Обь, Бию, Катунь – и ты уже навсегда на Алтае. Эти реки колдовские, поверь мне.

Не буду называть поселков. Я их и не очень помню.

Сразу пошел знакомыми тропами, вышел ближе к Катуни и нашел пещеру. Ее знал по своим прежним маршрутам. Залез, какие-то зверьки вылезли и долго на меня ворчали. Может, сурки.

Поверь, я два дня только пил воду из ручья да спал. Просыпался, выглядывал – и снова спать.

Осень – благодатное время. В общем, обустроился. Что нужно обязательно: спички и еще раз спички. Топор и пила. Конечно, ружье. Я его купил в поселке у деда вместе с набором жаканов [10] Жакан – пули на крупного зверя. . Но как-то так случилось, я ни одной зверушки за все, почитай, почти двадцать лет не убил.

А зверь, заметь, ох как все понимает. Поэтому и вились стрепеты без боязни, белки шастали нахально, у меня орехи воровали. Да весь, считай, животный мир Алтая крутился возле моей берложки. И кабарги, и косули, и лоси. Следы «хозяина» видел, но, видно, он со мной встречаться не захотел.

Обустроился и принялся готовиться к зиме. Оставалось немного до декабря – первого снега. Поэтому я торопился, таскал и сушил мхи, лишайники, хвою, траву. Конечно, очаг сделал. Варил незамысловатое и, главное, из местного озерца стал таскать рыбу. Такого хариуса да форели ни один князь земной не едал.

Ах, не представляешь, какое было мне счастье!

Постепенно, как ни странно, стал обрастать народом.

Охотники тропами ходят, свои зимники [11] Зимник – зимняя избушка. Охотник по зиме переходит от зимника к зимнику. Где есть всегда полный набор: консервы, конечно – спички, кора березовая, мука, соль. Эй, молодость, где ты? готовят к соболиной охоте. Конечно, к моей берлоге забредают. Им ох как интересно – все же человек свежий. Да не местный. Да оброс и живет в пещере, даже избушку не поставил. Что-то не то. Непонятно. А коли непонятно – то и загадка. А человек – как обезьяна: любопытен сверх меры. Я же эту меру не удовлетворял. Пил чай, угощал гостя. Он и оставлял обязательно и пачку чая, и махры, и банку тушенки.