Марк Казарновский - Город, которого нет

Моей жене Элеоноре, которая серьезно прониклась судьбой Вениамина Фогеля.

Ольге Ивановне Орловой за подбор необходимых материалов и прекрасные фотографии Старой Москвы, а также – рецензирование.

Ирине Володиной за редактирование и превращение рукописи в нечто читаемое.

Это рассказ о Вениамине Фогеле из цеха аптекарей Фогелей. Хотя, как показывает жизнь, настоящим аптекарем он так и не стал. Но в свободное время в аптеке подрабатывал.

Вениамин, или Венька, был несколько меланхоличным. Высокий, рыжеватый и глаза голубые. Все в жизни воспринимал, следуя поговорке – делай, что должно, а там уж все само сложится.

Иногда правда, не все складывалось, но на то она и есть – жизнь.

Наш герой прошел в СССР все невзгоды, сопутствующие тому, советскому времени. И счастливые моменты были, но не так уж и много. Но – были.

И остался жив. Что само по себе удивительно. Учитывая времена, в которых он проживал.

Он приехал в Москву в 1925 году и был поселен со своей семьей в бараке Аптекарского переулка. Так и остался там.

Иногда встречается со своими друзьями по двору, школе.

Разговаривают разговоры, вспоминают близких. Друзей. Многих нет и уже не вернешь. Остается только кричать небу – что же ты наделало!

Но молчат облака, звезды, дожди и туманы.

Просто – молчат.

Вспоминает ли он город, в котором родился. Где были радостные годы детства, когда цветы пахли изумительно, трава была изумрудного цвета. И даже была девочка Бася. Первая, самая чувственная любовь. А это не забывается. Как не забывается и сам город, которого, оказалось, – больше нет.

Но – все по порядку.

Басманная Слобода сформировалась в те давние времена, когда мастеровые делали изящные басманы из хорошей кожи, а вокруг храмов, церквей и общественных садов строили красивые особняки купцы, промышленники, адвокаты.

Да как здесь не селиться то? Прямая дорога, великого князя враз домчит от Спасской башни до Измайлово, например, а вдоль дороги стоят особняки царских слуг. Напоминают князю: вот мол я! Здесь, государь, только мигни. Всё тотчас исполню.

Купцы же помимо уважения к царям занимались богоугодными делами, ставили храмы, собирали картины, книги и иные раритеты. Так в домах по басманным улицам вдруг образовались изрядные музеи стоимости неслыханный. Но! Всё это богатство в одночасье исчезло и растворилось в вихре известных всем событий 1917 и последующих годов. Это небольшое отвлечение. Наше повествование совсем о другом. Но уж никак нельзя удержаться и не упомянуть богом благословенные места славной, старой, уже пропадающий Москвы-матушки.

Вот и идем мы по переулкам и улочкам Басманной слободы. Площадь Разгуляй, а от неё по Доброслободской направляемся к баням. Доброслободским же. Но нет. Приостановимся и ежели повернем налево, то окажемся в Аптекарском переулке. Он ещё иногда называется – Туманный. Это когда туман от речки Яуза, да пар от бань Доброслободских вдруг возьми и накрой половину Аптечного. Сразу начинает казаться, что ты не в Москве вовсе, а где-то в Подмосковье, этак на 60-м километре. Птицы, белки, ежи, зайцы. Акации. Впрочем, акации и в Аптечном очень даже хорошо цветут. А уж запах!

Так вот, река Яуза. Ещё пока, слава Богу, в трубы не убрана. Значит, можно увидеть и лягушку, и пескаря, и водомерку. А на мостиках у бывших садов графа Разумовского стоит рыбак. Смотрит, смотрит на свои поплавки. Да нет, думается, смотрит он на свою жизнь. А что думает? Может, что вот течёт эта жизнь мимо поплавков. Только лишь лёгкую рябь оставляет. Размышляет, верно, и про жену. Что опять будет ругать его за пиво. Или ещё за что. Жена – найдёт. Вот ведь как интересно получается у нас, у мужчин. Мы ведь всегда любим, да-да, любим одних. А женимся совсем на других. Поэтому рыбак решил пескарей отдать коту, а сам он пойдёт в Доброслободские бани. Пива попить. Наверняка и Чапа с Жекой, и Сашка с Валькой да Игорёк уже давно там. Что-что, а пиво не пропустят. Мужики правильные. Так вот неспешно размышляет рыбак, направляясь к Доброслободским баням. Благо, всего-то пройти 3-4 минуты.