Петр Пономар - Охотничьи рассказы

На рыбу в речках повлияло не только уменьшение воды в зимовалых ямах, а и норка с выдрой. Норку завезли в шестидесятых годах. Она расплодилась хорошо. Но её численность регулировали охотники по пушнине. Её шкурка ценилась не хуже соболя. Про выдру не знаю, завезли её или она здесь и жила, и водилась тут. Но было её очень мало. И на неё лицензий выдавали мало. И тоже её численность регулировал охотник. С 1993 года цены на пушнину сильно пошли вниз. Стало невыгодно заниматься охотой, пушниной. Особенно на белку, норку и выдру. Белка стала не стоить патрона, а норка – капкана. Сейчас во всех ключах и речушках избыток норки и выдры. Выедают не только рыбу, а и лягушку, ракушку и прочее. Получается сильный пресс, и не только на рыбу.

Осень 2015 года

Но я о медведях по порядку. В августе 2015 года медведи, и бурые, и гималайские, начали бродить возле посёлков, на помойках и т. д. Почти каждый день радио и телевизор сообщали то один, то другой конкретный случай. В Хабаровске медведь забежал даже в магазин. Это не минуло и наших ближних деревень. Невозможно было выйти за посёлок (скажем, косить сено), чтобы не набрести на медведя. Его никто не добывал, просто стреляли картечью, чтобы погиб где-нибудь в кустах и проблеме конец. И в охотничьих избушках медведи грызли столы, пропитанные запахами сала или мяса, и оставленные продукты, консервы, гнули и вылизывали сковородки. Медведь уже давно, примерно с 1975 года, почти весь заражён трихинеллёзом, и охотнику он не нужен, его мясо никому не нужно. В одной экспедиции возле Хабаровска сразу погибло 8 человек. В 1976 году и в нашем районе были случаи смерти от мяса медведей. Так что боялись употреблять их в пищу.

Да и охотников, что ходили на медведя с ружьишком как за добычей, не осталось. Ход голодного зверя всё же шёл по долинам рек и меньше по сопкам. Пасеку я старался не оставлять, во всяком случае – на пару ночей. Пасеку медведь не пройдёт в голодуху. Ни заборы, ни постройки его не остановят. Был случай ранее возле села Незаметное, у Филлипова, когда медведь разломал угол рубленого омшаника. Залез к пчёлам в конце ноября, пожил несколько ночей, отъевшись как следует, видимо, запел, как тот волк из мультика, и побрёл в тайгу. Но Филлипов обнаружил погром и догнал его с собаками.

20 сентябряя работал с пчёлами. Под вечер пошёл в омшаник. Услыхав шум и потрескивание сучьев, посмотрел в ту сторону. На границе точка метрах в 15 от углового (медвежьего) улья по черёмухе, сверху спускался гималайский медведь. Видимо, он давно уже наблюдал меня на пасеке, а испугался скрипа открываемой двери. Я его тут же обматерил, и он спокойно побежал в лес. Поразмыслив, что, может, он не из голодных пришельцев и ещё электропастух его отпугнёт, решил, караулить не стоит. И денька 3—4 он будет помнить удар током и думать, как ему учинить разбой, тогда и буду караулить.

У меня вокруг пчёл с трёх сторон натянута колючая проволока на высоте 50—60 см. К ней подключен прибор импульсов краткого высокого напряжения, работающий от аккумулятора (электропастух для скота). Я включил его на ночь, но мысль, что это пришелец из голодных, не давала спать спокойно.

Ночью я несколько раз выходил из избушки, подходил к середине пасеки, фонариком светил по всей пасеке и ближним кустам. Кричал, материл, грозил ему, всяко-разно. К утру уснул крепко, подумал, что раз с ночи побоялся выйти к пчёлам, то утром светает, и медведи редко приходят утром. Рано утром, проснувшись, я побежал смотреть ульи. Крайний улей возле тропы к туалету отсутствует. Вместо него лежит часть рамок, крышка, подкрышник, утепление, провод сторожа порван и лежит на земле. Адреналин быстро разносился по телу, сердце заколотилось сильнее. Стало быть, удар током не отогнал гостя и на несколько часов. Я был наивен. Он думал и чесал репу только до утра. Я подошёл к месту разбоя. Смотрю, часть рамок поеденных лежат-валяются по тропинке к лесу, а за сливами и медведь стоит, жрёт рамку и искоса смотрит на меня. И злость у меня вскипела разом.

Я разворачиваюсь и быстро иду в домик за ружьём. Заряжаю ружьё и, сунув пару патронов в карман, быстро иду к тому месту, где и стоял. Медведь не ушёл и есть рамки не перестал. Между нами 15—20 метров. Я начал прицеливаться ему в голову, но он, пряча голову за кусты и деревья, начал потихоньку отходить. Я тоже несколько раз перешагивал, подходил, выбирал просвет, чтобы пуля не задела ветку или куст. Но медведь тоже двигался, навскидку стрелять я себя удержал.