Рада Войцеховская - Художник, Муза и Чума души

Всё это ничего не дало: в возбуждении дела за нарушение правил борьбы с эпидемиями было отказано. Никаких поспешно сбытых заразных вещей не нашлось.

«Литературная газета» от 14 апреля 1962 г. №45 (4478) с фрагментом статьи А. Ваксберга «Человек и его репутация», из семейного архива.

Да, жена художника вскоре после его смерти уехала в Ленинград. Право, надо быть уж очень подозрительным человеком, чтобы найти в этом криминал. Одинокая женщина, на которую внезапно обрушилось несчастье, едет к матери, чтобы самые первые, самые тяжёлые дни своего горя провести с близкими ей людьми. Этот естественный человеческий поступок А. Мильчаков именует языком милицейского протокола, как «бегство в неизвестном направлении».

Он не договаривает, что в то время ещё не только не был установлен карантин, но даже не было диагноза болезни, и никто не подвергал жену К. в связи с вспышкой оспы ограничениям в передвижении.

Если даже произведение А. Мильчакова было бы шедевром, оно всё равно заставило бы меня выступить. Потому, что наша литература никогда не приносила человека в жертву литературному замыслу. А для того, чтобы воспеть мужество наших врачей, санитарок, лётчиков, милиционеров, шофёров — всех тех, кто внёс свой вклад в борьбу с оспой, — вовсе не нужно было оскорблять память покойного художника, обливать грязью его жену. Это жестоко и несправедливо! Кому это нужно? И зачем?

Мы пытались задать эти вопросы автору. Он сослался на то, что подлинная фамилия художника и его жены им ни разу не названа — всюду её заменяет буква «К» или вымышленная фамилия Колесниковых. Прелестное объяснение! Совсем как у И. Ильфа и Е. Петрова: «Мы сидели в Севастополе, на Интернациональной пристани, об адмиралтейские ступени которой шлёпались синенькие волны Н-ского моря (мы умеем хранить военную тайну)».

Кстати сказать, мы знакомы пока с двумя Мильчаковыми — очеркистом и беллетристом. Скоро нам грозит ещё знакомство с Мильчаковым-сценаристом и Мильчаковым-драматургом. И всё о тех же самых «К». Но и этого мало. В ближайшее время несчастная женщина будет «взвизгивать» по радио. А что ещё впереди? Жанров много, тема щекочет своей скандальной таинственностью, а «бард» у неё только один.

Доброе имя человека… Его честь… Его достоинство… Это не пустые слова. Это не только личное, но и общественное достояние. То, на страже чего стоит не только наш моральный кодекс, но и кодекс уголовный, и кодекс гражданский.

…В своё время культ личности создавал почву для чиновного равнодушия к отдельной человеческой судьбе, к доброй репутации честного человека. Кляузник, подхалим, завистник, приспособленец мог иногда ославить человека, пустить про него подлый слушок, наклеить ярлык…

Настало другое время. Партия вернула к жизни много незаслуженно опороченных имён. Среди них не только те, кем гордится весь народ, кто составляет его славу и гордость. Среди них и скромные, «простые» люди, в труднейших условиях не запятнавшие своего доброго имени». (Аркадий Ваксберг)

Из статьи А.Ваксберга становится понятно, что жене покойного художника, выражаясь современным языком, устроили настоящую травлю в средствах массовой информации, а обстоятельства распространения оспы исказили лживыми домыслами, выдав их за факты. Алексея Кокорекина знала вся страна, от чего он умер — тоже. В своих публикациях А. Мильчаков поменял фамилию Кокорекин на Колесников, но кого он этим обманул? Учитывая эпиграф, в котором сказано, что «Изменены только подлинные имена героев этой истории», публикации Мильчакова можно смело расценивать как клевету. Эта клевета имела далеко идущие последствия. Казалось бы, что может быть страшнее смерти любимого человека? Я тоже знаю, что. Травля, которую устраивает вдове близкое и далёкое окружение. Те, кто такое испытал, знают, что это пережить едва ли не сложнее.

И я искренне признательна Аркадию Ваксбергу за то, что он не прошёл мимо грязи, льющейся на чету Кокорекиных, и вступился за честь незнакомых ему людей во имя справедливости и человечности. Возможно, именно благодаря его выступлению неприглядные сцены с участием жены художника не появляются в фильме «В город пришла беда», снятом в 1966 году по сценарию того же А. Мильчакова. Однако в киноленте всё равно фигурирует мифическая любовница и «мещанский мирок разносчиков заразы». Понятно, что одной статьи даже такой мощной фигуры, как А. Ваксберг, даже в таком уважаемом издании, как «Литературная газета», недостаточно, чтобы остановить поток слухов и сплетен. Но его поступок требовал определённого мужества и принёс свои плоды.