Шадийе Османоглу - Мой отец Абдул-Хамид, или Исповедь дочери последнего султана Османской империи

Еще одно воспоминание о Венесуэле связано с чудовищным землетрясением, произошедшем в Эквадоре в 1949 году и унесшем жизни шести с половиной тысяч человек. Дома, оказавшиеся в эпицентре, были уничтожены полностью. Лишь по милости судьбы я избежала смерти, ибо незадолго до этого собиралась отправиться в Эквадор, а не в Венесуэлу, однако за неделю до отъезда пересмотрела свое решение. В то время я прощалась со своими парижскими друзьями. Заглянула я и в бакалейную лавку на бульваре Курсель, чтобы погасить все долги. Бакалейщик, узнав о том, куда я собираюсь, произнес: «Эквадор? Почему бы вам не направиться в Венесуэлу? Там рай!» Вняв его совету, я изменила свои планы. Когда до меня дошла новость о землетрясении, я прежде поблагодарила Аллаха, а затем — этого доброго человека, давшего мне столь полезный совет.

Когда наконец все вещи были собраны для отъезда из Венесуэлы, я известила зятя о своем приезде. Пунктом назначения была Флорида, Майами — лететь туда из Венесуэлы оказалось проще и быстрее всего. Мы отправились в путь вместе с супругой швейцарского посла и, спустя восемнадцать часов пути, приземлились в местном аэропорту.

Зять встретил меня и целых четыре дня посвятил тому, чтобы я осмотрела пышно цветущую и сияющую самыми яркими красками Флориду. На пятый день мы отправились в Мексику. Меня встречали Санийе и ее деверь. Никогда не забуду тот момент: мы с дочерью крепко обнялись, выражая тем самым радость встречи и любовь, и тогда я поняла, что больше никогда в жизни не смогу расстаться ни на миг со своим ребенком.

Чрезвычайно свежий, здоровый и сухой мексиканский воздух пришелся мне по душе. Здесь круглый год царило лето. Однако дочь настояла на том, чтобы я пожила в Калифорнии, и я, решив не спорить, согласилась. Мы тотчас же выехали туда на автомобиле. Дорога заняла три дня. Именно тогда я впервые увидела мотели. Эти маленькие гостиницы — одноэтажные, с гаражами — предназначались специально для автомобилистов, и в номерах имелось все необходимое — телефон, радиоприемник, удобные кровати и кресла. Впрочем, никто не задерживался там больше чем на пару дней. На самых подъездах к Калифорнии мы с удовольствием любовались росшими по обе стороны трассы цветущими апельсиновыми деревьями. Чуть позже показались магнолии. Их цветы источали настолько приятный аромат, что я не возьмусь описать его словами. Как только мы достигли пункта назначения, то остановились в одном из отелей Голливуда. Поодаль от нас, на холмах, располагались небольшие двух- или одноэтажные виллы. Для того чтобы отель не отличался от них по архитектуре и органично вписывался в окружавший ландшафт, его также выстроили в подобном стиле.

Мы — я, Санийе и ее супруг — сняли апартаменты с видом на чудесный сад, похожий на огромный зеленый ковер, украшенный цветами, апельсиновыми деревьями и пальмами.

В Голливуде живут пенсионеры, богатые люди и актеры. Зимы здесь не бывает. И, проведя здесь полтора года, я видела дождь лишь дважды: один был настоящий, второй — искусственный. Он продолжался всего пятнадцать минут, и его устроили с помощью электрического насоса.

Затем мы переехали в Нью-Йорк, и там я прожила долгих шесть лет. Однако с документами путешественника виза выдавалась лишь на год, и, спустя отведенное время, мне требовалось покинуть пределы страны, а после — вернуться вновь. Для подобных формальных путешествий обычно мы предпочитали Канаду, но однажды я решила съездить в Париж. К тому же у меня там оставались незавершенные дела.

Когда я уехала в Европу, Санийе, оставаясь в Америке, продолжала хлопотать над тем, чтобы мне выдали вид на жительство. И после нескольких попыток ее старания увенчались успехом. Я тотчас же направилась в посольство США в Париже и предоставила отправленные дочерью документы. Мне потребовалось пройти медицинский осмотр и даже сделать рентген. Решение приняли мгновенно: теперь я могла в любой момент обратиться за видом на жительство. Радости моей не было предела! Я не могла представить для себя большего счастья, нежели возможность провести остаток своих дней рядом с дочерью.

Когда я только начала сборы для окончательного отъезда в Америку, Санийе прислала еще одно письмо. В нем говорилось о том, что ее супруга направляют на зимний сезон в служебную командировку и что по ее окончании его переведут в Европу.

Однако не сообщалось, где именно будет проходить служба. Моя дочь отправлялась следом за мужем, со второй группой, состоявшей из членов семей военных. Мы жили в мирное время, и поэтому я не переживала за их судьбы. Локация гарнизона определялась в момент прибытия. Я знала, что поеду за ними, и, распаковав вещи, принялась терпеливо ждать.