Шадийе Османоглу - Мой отец Абдул-Хамид, или Исповедь дочери последнего султана Османской империи

Цель этой книги, как я уже говорила ранее, заключается в том, чтобы в меру своих возможностей поделиться воспоминаниями о моем отце и выразить всю ту любовь, что я питаю к нему, будучи его последней оставшейся в живых дочерью. Я следила за его политической деятельностью, тщательно собирая любую информацию, и сейчас я без сомнения могу сказать, что все это делалось из огромного чувства уважения к нему.

Когда империя пала, а я, вынужденно покинув страну, на долгие годы обосновалась в чужих для меня землях Европы, то все равно продолжала уделять огромное внимание исследованиям истории своей великой Родины и истории правления моего отца в частности. С самого начала жизни в изгнании одними из наиболее ценных для меня воспоминаний являлись воспоминания моих многочисленных друзей и знакомых, встречи с которыми я описывала на страницах этой книги, их рассказы и впечатления о деятельности моего отца.

Этих воспоминаний настолько много, что собрать и описать все детально весьма сложно. Правление моего отца, выпавшее на тревожный для нашей истории период, — тема, которую всецело способны раскрыть лишь квалифицированные историки и политики. История в ее живом течении, как известно, не так-то и проста, и не очень понятна современникам. Несмотря на это, я не сумела удержаться в этой книге от того, чтобы не поведать все те исторические соображения, связанные с правлением моего отца, что мне довелось услышать из уст некоторых известных государственных личностей, с которыми сводила меня жизнь.

В особенности же я хочу уделить внимание рассказам бывшего президента Франции Александра Мильерана, занимавшегося моими личными делами после того, как я переселилась в Париж. Он находился на своем посту с 23 сентября 1920-го по июнь 1924 года, а когда срок его президентских полномочий истек, то вернулся к своей прежней адвокатской деятельности и оказывал юридические услуги. Его любовь к семье была воистину безгранична. Чтобы не сидеть без дела, он вновь устроился на работу, однако постоянно приговаривал: «Что ж поделать! Имеющихся у меня средств дорогой супруге недостаточно, вот она и настаивает на том, чтобы я снова шел работать!» Так он выражал свои теплые чувства к супруге, и это меня очень восхищало.

Помимо месье Мильерана своими воспоминаниями о моем отце делился итальянский посол, представший передо мной в костюме охотника, с которым мы познакомились на вилле моего немецкого приятеля во время моего пребывания в Венесуэле. Напомню, что во время правления отца он служил вторым секретарем стамбульского посольства Италии.

Близкое знакомство с месье Мильераном позволило мне особенно достоверно восполнить сведения о политике отца, да и наша с президентом дружба зиждилась на его желании поделиться со мной всеми своими мыслями и идеями касательно места и значения моего отца в истории. Это становилось особенно ясно из вопросов, которые он задавал мне в процессе нашего общения. После моего второго замужества месье Мильеран некоторое время все-таки продолжал заниматься моими делами и общался со мной и моим новым мужем. Благодаря интересу к писательскому делу, Решад не упускал случая записывать рассказы Мильерана о моем отце, и его короткие заметки впоследствии также сослужили мне хорошую службу в написании мемуаров.

Правление моего отца началось в период, ограниченный разрушительной Русско-турецкой войной 1877–1878 годов (войной, которую наше поколение называло «Войной 93-го года», поскольку она велась в 1293 году от хиджры [39] Хиджра – 16 июля 622 года, дата переселения пророка Мухаммеда и первых мусульман из Мекки в Медину. С этого дня ведется летоисчисление мусульманского календаря, поэтому в мусульманских странах такой календарь называют календарем Хиджры. ) с одной стороны и Балканской войной — с другой. Балканская война, это ужасное бедствие, свалившееся на голову нашего народа, напрямую связана с чередой событий, лишивших моего отца трона. Отец скончался в 1918 году, когда было подписано Мудросское перемирие. Правление отца, словно гребень морской волны, оказалось втиснуто меж двух громадных пропастей истории и, взмыв ввысь, разбилось, оборвавшись вместе с жизнью империи, утратившей былое могущество.

Когда империя шла ко дну, мои родственники, оказавшиеся у власти, сделали все возможное для того, чтобы остановить разрушение. И я уверена в том, что решения, принятые этими людьми, возложившими на свои плечи огромную ответственность, были верными. И даже многочисленные разбирательства и суды, выявившие и случаи государственной измены, и необоснованного и жесткого применения смертной казни, и множество имен, замешанных в политических интригах, не поколебали моей уверенности в их правоте.