Александр Бурьяк - Владимир Высоцкий как гений песенного ширпотреба, сгоревший в творчестве ради излишеств

1. Изменены имя-фамилия последней дамы сердца Высоцкого, хотя в интернете про неё немало информации.

2. Согласно художественному фильму, Высоцкий после впадения в кому был приведен в норму в гостиничном номере, встал и пошёл мыться, а согласно документальному фильму, он попал в больницу и там лежал некоторое время под капельницей.

И т. д. Поскольку сложно определять, где авторы «Спасибо…» отступают от правды, а где нет, пропадает доверие к фильму в целом. Он — очень ненадёжный источник сведений: халтура, мифотворчество, коммерческая игра на чувствах.

«Спасибо…» — фильм для тех, кому хочется посмотреть, как Высоцкий мучился: терял сознание, падал, умирал.

В Википедии, статья «Спасибо, что живой», приведено несколько нехороших отзывов о фильме и о ситуации вокруг него.

Фильм «Спасибо…» не производит сильного впечатления, хотя актёры отличные и старались. Снимали 5 лет, а выглядит наспех сделанным. Наверное, причина — в особенностях операторской работы и монтажа. И в использовании штампованных элементов современного российского кино (к примеру, стриженный «под ноль» персонаж, к тому же полковник КГБ: в 1979 году стрижка «под ноль» была атрибутом зеков, новобранцев и безнадёжных пациентов психиатрических клиник).

В «Спасибо…» пытаются смаковать сцену, в которой Высоцкий кривляется на базаре в Бухаре и выдуривает у продавца-узбека ковёр за 180 рублей, хотя узбек просил по меньшей мере 250, а торг начали с 500. Если принять во внимание, что команда Высоцкого добывала «левые» деньги в Узбекистане весьма успешно, эта базарная лихость выглядит не только жмотством, но и издевательством над аборигенами. Могу даже предположить, что торговец в конце концов пожелал Высоцкому «чтоб ты сдох на этом ковре!» (потом это так чуть было и не случилось).

Но в целом это фильм, вроде, смотрябельный. После того, как я к нему чуть привык, он стал даже ЖЕЛАТЕЛЬНЫМ фильмом (это наверняка немножко следствие ностальгии).

Из «Высоцкий. Последний год». Когда пробовали получить согласие родителей Владимира Высоцкого на его лечение от наркозависимости, отец-полковник выдал по его поводу: «С этим антисоветчиком я дела не имею». Высоцкий перед смертью так мучился целую неделю, что даже его мать сказала «Ну хоть бы забрал его уже Господь!»

В 1980-м «антисоветчик» Высоцкий просился в режиссёры фильма «Зелёный фургон». Между тем, повесть А. В. Козачинского «Зелёный фургон» — очень советская (кстати, отлично написанная). Я полагаю, что Высоцкий был человеком не цельным, а двойственным: с одной стороны, у него было стремление делать добро, выражать чувства народа, сгорать в творчестве, заботиться о товарищах, защищать общие ценности и всё такое, с другой — настроенность хватануть от жизни побольше радостей (включая сомнительные), готовность нарушать законы ради собственной выгоды, расчётливая игра на струнах усреднённой русской души в коммерческих целях.

Слово «двойственный» — эвфемизм слову «двуличный». У некоторых — расчётливое двуличие, у некоторых — мучительная борьба начал, а у кого-то — и то, и другое. Полагаю, что Высоцкий проходил по третьему варианту, причём со всё большим увеличением расчётливости. Его вкрадчивые интонации, отшлифованные на тысячах остолопов, до сих пор не утратили своей чарующей силы.

Гастроли слабого сердцем Высоцкого в Узбекистане летом (1979 года), когда жара в тех местах доходит до 40 и более градусов, — что-то несуразное. Возможное объяснение: срочно понадобились деньги, а на довольно коррумпированном юге СССР было легче организовывать «левые» концерты.

Власти препятствовали становлению Высоцкого как супергероя, частью исходя из принципа «не сотвори себе кумира»: защищали массу народа от впадания в обожательские крайности.

КГБ присматривал за Высоцким, чтобы тот не делал глупостей — вредных для него самого и для государства. Это была, скорее, защита Высоцкого. Опека его была не очень тщательной. Возможно, решили не мешать ему физически деградировать, потому что опыт говорил, что излечение маловероятно. Кстати, злоупотреблявших талантов в Москве конца 1970-х, начала 1980-х хватало и без Высоцкого: Олег Даль, Василий Ливанов и др. КГБ им тоже не организовывал лечения, хотя уж они-то чем угрожали? Надо думать, что в качестве национального достояния они властями не воспринимались (поскольку не были высокопоставленными чиновниками, академиками и т. п.). Или же было опасение вызвать ненужный шум. Или же вопрос застревал где-то между ведомствами бюрократизированного государства. А может, даже была установка на «естественный отбор».