Лев Данилкин: Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Не менее опасной для престижа Советской России могла стать другая военно-политическая «многоходовка» 1920 года – попытка, с ведома Ленина, захватить Константинополь посредством врангелевских войск (не для реализации милюковской идеи аннексии проливов, а чтобы затем отдать город левым кемалистам и «имеющемуся в городе рабочему элементу», которые, в обмен на такую щедрость, подкрепленную оружием и инструкторами, будут проводить пробольшевистскую политику: «Формально же Константинополь будет нами передан турецкому государству»). Предложения такого рода обычно направлялись к Ленину от Троцкого и Чичерина, в этот раз только от Чичерина: Троцкий, при всех его бретерских наклонностях, предупреждал, что после того, как большевики десять лет обличали царское правительство в империалистской одержимости захватом проливов, «быть застигнутыми на попытке овладения Константинополем руками врангелевцев – это невероятный международный позор. Нам не поверит никто, что собирались “подарить”… город туркам». Агентам тем не менее были выписаны некоторые средства. Реализацией идеи занимался человек по имени Е., у которого дела с самого начала пошли неважно: предполагалось нанять моторную дрезину, переправить куда-то деньги, приобрести оружие – и уж затем попытаться «бомбануть» Стамбул. Однако в момент появления агента большевиков, которого почему-то арестовали даже не в Стамбуле, а бог весть где, в Анатолии, за отсутствие визы, в городе осталось всего 15 тысяч врангелевцев, и оружия им не хватало; они не выступили.

Теоретически советские войска могли разворошить и Афганистан, но там Ленин предпочел действовать иначе: в начале 1921-го он заключает договор (по факту скорее декларацию о намерениях, выделить эти средства целиком было в этот момент не под силу) с афганским правительством – которому русские обязались поставить самолеты, винтовки, построить заводы и радиостанции и дать безвозмездную ссуду в миллион рублей золотом. Первая, кабульская, отправленная королем радиограмма была: «Выражаю, наш высокоуважаемый товарищ Ленин, свою признательность». Да, так не строят колониальные империи – но так ломают сложившийся миропорядок и учреждают новый, второй центр – к которому тянутся потому, что так соблюдается принцип взаимного уважения: у вас король, у нас предсовнаркома, и каждый отслеживает свой участок совместной работы.

«Я болен. Абсолютно не в состоянии выполнять какую-либо работу». «К сожалению, я по-прежнему болен и нетрудоспособен».