Лев Данилкин - Ленин - Пантократор солнечных пылинок

В советское время сделана была попытка преобразовать миф об «Искре» в оригинальную кинематографическую Вселенную. Попытка крайне робкая и неуклюжая, однако по некоторым фильмам всё же можно по крайней мере судить если не о подлинном величии агентов «Искры», то о их повседневной жизни. Выделяется картина 1967 года «Первый курьер» – где показан процесс доставки «Искры» из Варны в Одессу. Главную роль – девушки по имени Конкордия – играет Жанна Болотова, очень похожая на молодую Крупскую и даже заявленная в начале как «Иорданова» – хотя, разумеется, сама НК участвовала в нелегальной переправке газеты через Болгарию только опосредованно. Речь идет скорее о гибриде Крупской и Конкордии Захаровой. Партнер агентши – невероятно элегантный и прекрасно одетый болгарский винодел, больше времени посвящающий контрабанде нелегальной литературы, чем алкоголю. В фильме хорошо передана физическая опасность, которой подвергались агенты. Особенно выразительна сцена, где болгарин бегает по Одессе со шляпной коробкой, набитой «Искрой», не зная, куда ее пристроить. Кульминация фильма – история про безвыходную ситуацию – протагонисту надо ехать с партией газеты, но полиция предупреждена и, заведомо известно, возьмет курьера с поличным; и тогда болгарин придумывает план – взять в чемодан десяток экземпляров для отвода глаз, но настоящий большой груз везти – внимание! – в поддонах клеток с гусями.

Из любопытного: предателем оказывается жених Конкордии – студент-словесник: интеллигент, конечно, не рабочий. В фильме есть сцена, где герой раздает «Искру» рабочим на каком-то заводе – раздает, будто листовку; ни о каких деньгах нет и речи – как и о реакции этих читателей на длинные аналитические статьи о разногласиях Бернштейна и Каутского. Кончается фильм намеком на то, кто стоит за всем этим: стучит на шпалах поезд Мюнхен – Варна.

Красный Архив. 1934. Т. 1 (62).

Характерно, что в советском фильме «Побег» (1977) Баумана сыграл А. Абдулов – классический Ланселот из шварцевского «Дракона». Беда в том, что хотя и вторую главную роль, молодого Максима Литвинова, в фильме сыграл еще один секс-символ советского кино – Н. Еременко, режиссер умудрился загубить абсолютно голливудский, по сути, сюжет с побегом из тюрьмы; актеры явно сами не понимали, о чем идет речь, и воспринимали свои роли как отработку советской барщины. Наиболее анекдотической во всем фильме кажется сцена, где Еременко и Абдулов начинают пытать друг друга: а ты читал нового Ленина?

В Ленинграде был проспект Маклина (нынешнее название – Английский проспект).

Обещания – что корка на пироге: на то их и пекут, чтобы потом нарушить ( англ .).

Если уж зашла речь о полуприличных арт-объектах, то нельзя не вспомнить еще одну карикатуру Лепешинского, «заставившую Ильича хохотать до упаду»: «она изображает двух щедринских мальчиков: в штанах (Бебеля) и без штанов (Вл. Ильича), Бебель зазывает “мальчика без штанов” в свой фатерланд, чтобы помирить драчунишку с остальными мальчиками, с которыми он рассорился, а верный своей санкюлотской природе мальчик без штанов непочтительно отвечает на это любезное приглашение: “на-тко, выкуси”».

Солдатам навязывались «братания» по проверенной технологии: рабочие окружают роту в кольцо, кричат «братья-солдаты», накалывают на штыки прокламации и красные полотнища; растерявшийся офицер, приказы которого всё равно тонут в звуках «Марсельезы» или «Интернационала», клянется увести солдат в казармы и соблюдать «нейтралитет»; неудивительно, что правительству приходилось бросать в бой войска из других регионов. То, что армия охотно поддается «разложению», было одним из главных «открытий» 1905-го – при том, что рисковали военные больше, чем гражданские. Впрочем, 1905-й снабдил восставших и другим опытом: нельзя отпускать арестованных офицеров (и вообще – нельзя прощать никогда: за 1905-й будут мстить и двадцать, и тридцать лет спустя: например, убийцу Баумана, Михалина, Московское ОГПУ поймает в 1925-м; а в начале 1930-х органы НКВД разыскали даже и расстреливавших шмитовские баррикады семеновцев – и тоже отдали под суд: кого-то из офицеров лейб-гвардии расстреляли, кого-то отослали в лагеря).

То, что произошло с ВИ в первой половине декабря 1907-го по российскому календарю (или во второй – по европейскому), – не исключено, наиболее сингулярный эпизод всей его биографии; тут вспоминается «Zimmer ohne Zugang», «комната без входа» в майринковском «Големе». Целой книги, чтобы описать приключения Ленина между Петербургом и Стокгольмом надлежащим образом, пожалуй, слишком много; одной главы – слишком мало. Автор надеется придумать для этой истории уместную форму – а пока оставляет этот черный ящик нерасшифрованным.