Виктор Корж - Запас прочности

Я прошу Николая Сергеевича охарактеризовать всех, кто сейчас находится в центральном посту. Он охотно делает это. Рассказал о штурманском электрике старшине 1-й статьи М. М. Дубове, о командире отделения гидроакустиков старшине 2-й статьи комсомольце А. Н. Бузулукове, худощавом парне с умными глубокими глазами, скорей похожем на лаборанта, чем на моряка.

Заглянул на минуту командир группы движения инженер-лейтенант Теодор Петрович Ефимов. Он показался мне чрезмерно застенчивым и тихим.

С мостика в центральный пост шумно сбежал командир рулевой группы лейтенант Н. И. Редько, на ходу бросив:

— Товарищи, Ньюхамн близко. Скоро погружение и дифферентовка.

Слежу за Заборовским. Не ожидая распоряжений, он готовит водяную станцию и дифферентовочную помпу к дифферентовке. Работает спокойно и уверенно.

Я поднимаюсь на мостик. В воздухе потеплело, пахнет уже не снегом, а морем. Но от долгого стояния на железной палубе все же мерзнут ноги, и все легонько пританцовывают. Старпом Ю. С. Русин посмеивается, так как он оделся как следует. Сразу видно: стреляный воробей! На горизонте за ледяным полем появилась широкая черная полоса. С этих широт Балтийское море не замерзает.

Лоцман пешком по льду перешел на ледокол. Отдан буксир. Ледокол уходит вперед, ломая лед до кромки. Боцман главстаршина Георгий Демидович Ашомок последний раз обходит палубу с носа до кормы, проверяя надежность задрайки всех лючков, люков и откидных листов. Выйдя за кромку льда, сразу же погрузились. Дали ход электромоторами.

Командир корабля капитан 2 ранга С. С. Могилевский приказал старшине Гаврилову записать в вахтенный журнал:

«Начат переход от маяка Ньюхамн в южную Балтику».

Каким легким теперь стал выход в море! Это не сорок второй и не сорок третий год, когда на нашем пути были сплошные минные поля и сети. Сейчас вышел из шхер, и вот тебе — простор Балтики!..

Капитан-лейтенант Русин приказал передать по отсекам:

— Первой боевой смене заступить на вахту!

Началась нормальная боевая жизнь. Все разошлись по своим местам. Вахтенным офицером заступил командир первой боевой части старший штурман старший лейтенант Алексей Васильевич Прибавин, а вахтенным инженер-механиком — Ефимов.

Свободные офицеры собрались в кают-компании. За обеденным столом — оживленный разговор.

Старший лейтенант медицинской службы Михаил Афанасьевич Воробьев спрашивает у каждого, нравится ли обед. Человек он заботливый и беспокойный. Воробьев — лекпом с подводной лодки «Д-2». На «Л-21» его взяли «напрокат», на один боевой поход — взамен заболевшего доктора.

Улучив удобный момент, Воробьев говорит капитану 1 ранга Орлу:

— На «Декабристе», когда не было больных, капитан второго ранга Линденберг мне всегда разрешал нести вахту сигнальщика-наблюдателя. У меня прекрасное зрение. Я даже разработал свой собственный метод повышения зрения у наблюдателей в ночное время. Я прошу разрешить мне и в этом боевом походе нести вахту вместе со старпомом.

— Ну что же, я думаю, Сергей Сергеевич не будет возражать, — сказал Орел, вопросительно взглянув на командира корабля.

— Разумеется не буду, — охотно ответил Могилевский и добавил: — Это очень похвально. Я люблю, когда на корабле нет людей, изнывающих от безделья. Но только прошу, Михаил Афанасьевич, чтобы ваши основные функции не страдали от этого совместительства.

— Можете не сомневаться, товарищ командир.

Так в списках наблюдателей-сигнальщиков среди комендоров и торпедистов появилась фамилия лекпома Воробьева.

Сутки прошли спокойно. Вечером 7 марта, когда над морем сгустилась такая темень, что в перископ не стало видно даже волн, поступила команда гидроакустику:

— Прослушать горизонт!

— Горизонт чист! — доложил старший матрос Ковалев, несший гидроакустическую вахту.

Мы всплыли в крейсерское положение. Море было около четырех баллов. Ветер встречный — «мордотык», как шутливо зовут его матросы. Через час ветер стал шквалистый, баллов на восемь. Направление его резко менялось. К килевой добавилась бортовая качка.

Лекпом Воробьев, заступая на вахту наблюдателя-сигнальщика, заметил мой бледный вид.

— Виктор Емельянович, что с вами? Вам нездоровится?

— Мне всегда нездоровится, доктор, после шести баллов.

— А вы знаете, некоторым при качке здорово помогают черные сухари.

Это для меня было ново. Я еще никогда не пробовал лечиться от морской болезни черными сухарями. Соленые огурцы, селедка, квашеная капуста, клюквенный экстракт, вобла, лимон, драже с аскорбиновой кислотой — все перепробовал. Немного помогало. Курить я бросал обычно еще в самом начале боевых походов, чтобы голова всегда была светлой.