Виктор Корж - Запас прочности

Идем шхерами. Вокруг десятки, сотни островов и островков. Ветер налетает сильными шквалами, страшно завывая в вантах и антеннах. Все время держим полный ход, чтобы нас не дрейфовало на камни, зловеще выглядывающие из воды то с правого, то с левого борта. Лоцман держится уверенно. Командир дивизиона тоже спокоен, больше всех волнуется Кульчицкий. То и дело он заявляет мне:

— Виктор Емельянович, вылетаем в трубу. Мазут на исходе. Что делать?

— Так держать! Кончится мазут — доложите. Будем принимать решение: становиться на якорь или жечь соляр вместо мазута.

Постепенно волнение Кульчицкого захватывает и меня. При таком форсированном режиме нам мазута до Турку не хватит.

А ветер, как назло, все сильнее. Когда между скалистыми островами открывается море, видишь сплошную пену. А здесь, среди островов, вода спокойная, только в вантах не стихает душу раздирающий стон.

По пути мы узнали, что из своего первого боевого похода уже возвратились в Хельсинки подводные лодки «Щ-310» и «Лембит», ожидается возвращение «Щ-407». Все лодки достигли боевого успеха. «Щ-310» потопила четыре транспорта! «Лембит» потопил транспорт и сторожевой корабль.

Замечательно пошли дела!

Вечером 19 октября мы прибыли в Хельсинки.

Хотелось познакомиться с финской столицей, но все дни, что мы простояли здесь, были загружены до предела. Осматривали лодки, вернувшиеся из походов, составляли ремонтные ведомости. Корабли, нуждавшиеся в серьезном ремонте, отправили в Кронштадт. Кое-что делали на месте. Спасибо товарищам из Государственной контрольной комиссии — они помогали договариваться с администрацией финских предприятий. Финны — народ трудолюбивый. Заказы наши выполняли с готовностью и добросовестно.

В ноябре плавбаза «Смольный» перешла в Турку. Теперь наш дивизион базируется здесь. Место удобное — хорошо оборудованный порт, довольно мощные судоремонтные заводы. Дело пошло веселее. С дирекцией заводов мы быстро сработались. Ремонт стал протекать нормально, корабли своевременно выходили в море.

Наступила зима. Лодки продолжали плавать. И каждая возвращалась с победой.

В январе у нас состоялся памятный разговор с командиром дивизиона. Александр Евстафьевич Орел испытующе взглянул на меня:

— Садись, дивмех, давай поговорим. Необходимо срочно послать очередную подводную лодку в южную Балтику.

— Вы имеете в виду, конечно, «Л-21»?

— Вот именно.

— Товарищ капитан первого ранга, — сказал я, — помните, еще год назад вы обещали послать меня в море. Это было, когда стало известно, что гитлеровцы в Киеве расстреляли моего отца. Вы сказали, что предоставите мне возможность отомстить за его гибель. Тогда это не получилось. Пошлите меня в море теперь. Заверяю вас, что приложу все силы, чтобы отлично справиться с задачей.

Александр Евстафьевич улыбнулся:

— Охотно выполню твою просьбу. Тем более что я сам получил «добро» у комбрига сходить в море с Могилевским. Надводным ходом «Л-21» не блещет. Шестнадцать узлов — парадный ход, а конвои ходят с двенадцатиузловой скоростью. Трудно будет догонять и перехватывать их. Дизеля придется все время перегружать полными ходами. А командир группы движения на лодке совсем молодой, Долгополову нелегко с ним будет. Вот я и хочу просить командование разрешить мне в боевой поход взять тебя.

— Давайте я попрошусь у комбрига. Я ему объясню, что за время моего отсутствия здесь будет помфлагмеха Васильев Александр Кузьмич.

— Обожди. Не вмешивайся, а то можешь все испортить. Ты готовься к походу серьезнейшим образом. Чтобы не было никаких неожиданностей с техникой.

Предупреждение законное. Подводные лодки наши плавали интенсивно. На ремонт мы старались тратить как можно меньше времени. Механизмы были в значительной степени уже на пределе. Об этом знали мы все, но считаться с этим не приходилось. Старых кораблей мы уже не щадили, ремонтировали механизмы так, чтобы они хоть со скрипом, но дотянули до конца войны. Поэтому за ними нужен был глаз да глаз.

Подводный минзаг «Л-21» стоял в сухом доке. Его инженер-механик Николай Сергеевич Долгополов только что принял дела у Н. Н. Петрова, получившего назначение на строящуюся «К-54». Деятельный, энергичный Долгополов быстро освоился с кораблем и очень умело повел ремонтные работы.

Во второй половине февраля лодка вышла из дока. Затягивалась кропотливая работа по регулировке пневматики кингстонов главного балласта. Мне так и хотелось вмешаться, но каждый раз удерживался. Пусть молодой инженер сам во всем разберется. Долгополов знал, что я пойду в море вместе с ним, и откровенно попросил не слишком опекать его. Он понимал, что этот боевой поход для него будет своего рода экзаменом, и хотел сдать его без подсказок.