Владимир Дичев - Небо покоряется смелым

Нет смысла подробно описывать тот период. Не стоит, наверное, говорить и о том, что дни и ночи слились для них в одно измерение: надо успеть. Мы будем все вместе поражаться тому, как удалось им за четыре коротких месяца выполнить двухгодичный объем работ. У них не было времени даже на ошибки. Все надо было делать наверняка, сразу, с первой попытки.

Сразу решили: пилотировать будет Валерий. Борис выступал, как и прежде, в роли механика и тренера.

Подключились друзья, взявшиеся выполнить весь объем черновой работы. Крамаренко буквально потряс видавших виды макетчиков чистотой исполнения самой модели. В этой бешеной гонке за временем проявились лучшие качества Краснорутского — конструктора, создателя оригинальных двигателей, прекрасного организатора, товарища.

Местом проведения чемпионата мира-74 среди моделей-копий был избран небольшой американский город Лейкхерст; на вертолетных площадках военно-морской базы, расположенной неподалеку от города, и были сооружены временные кордодромы, на которых предстояло спортсменам померяться силами.

На традиционный парад участников вышли более ста пятидесяти спортсменов из двадцати стран. Среди них основными соперниками советских моделистов были спортсмены из Польши, Чехословакии, США, ФРГ и Франции.

Состязания в классе копий проходят в два этапа. Сначала — стендовая оценка. Согласно технической документации на самолет-прототип судьи производят прежде всего геометрический обмер копии, а затем оцениваются сложность модели, соответствие отдельных узлов оригиналу, качество изготовления… Успех на стенде — это половина общего успеха: по Правилам пятьдесят процентов очков участники получают на земле, до взлета.

Высшую оценку получила советская модель — две тысячи шестьсот девяносто пять очков. Основной соперник поляк Ежи Островский проиграл сто шестьдесят семь очков, а американский моделист Майкл Гретс оказался на третьем месте. Впереди были летные испытания.

Кордодромы в Соединенных Штатах, в отличие от аналогичных площадок в нашей стране, открытого типа. Для моделистов это имеет огромное значение. Здесь и ветер влияет на полет совершенно иначе, непривычно и то, что модель летает почти над головами зрителей, которых, кстати, собирается множество. Одним словом, необходимо было приспосабливаться к непривычной обстановке, и делать это как можно скорее.

По Правилам каждому участнику предоставляется три попытки: зачет по лучшему результату.

После первого полета по сумме стендовой оценки и оценки летного испытания вперед вышел Ежи Островский.

Валерий Крамаренко: «Как-то известный украинский моделист, многократный чемпион Советского Союза харьковчанин Борис Паценкер сказал, что в моделизме может выигрывать только человек, отлично владеющий собой. Спортсменам с расшатанной нервной системой на кордодроме делать нечего: как душа его трепещет, точно так летает и его модель. К сожалению, в первой попытке я не смог справиться с волнением, не смог как следует сосредоточиться… И еще: как я себя ни уговаривал, но подсознательно победа на стенде убаюкивала меня, настраивала на какой-то благодушный лад. И вдруг Островский взял да и «отлетал» просто превосходно… Вот тут-то нервишки мои и сдали, и пропилотировал я не лучшим образом».

Борис Краснорутский: «Прямо скажем, неудача Валерия оказалась для меня полной неожиданностью. Тренировочные полеты он выполнил просто блестяще, техника работала как часы. Немаловажно и то, что наши соперники следили за тренировочными полетами Валерия с такими хмурыми… нет, не хмурыми, скорее, с такими каменными лицами, а под этими масками угадывалось и раздражение, и волнение, что я тогда подумал: именно они не смогут ровно «летать» в официальном зачете. Я был совершенно уверен, что волноваться будут они, а не мы. А случилось все наоборот…»

Перед второй попыткой поднялся сильный ветер. Участники встали перед вопросом: выступать ли во второй попытке или же пропустить ее, подождать, пока утихнет ветер, и там уже пойти ва-банк в третьем подходе. Ежи Островский, выступавший с моделью-копией американского истребителя «Лайтнинг», кстати, строил он ее целых четыре года, отказался «лететь».

Что ж, спортсменов, не решившихся на рискованный шаг, в какой-то степени можно понять: лучше пропустить попытку, чем разбить модель при таком шквальном ветре. Крамаренко же принял решение «лететь» немедленно. В те мгновения он даже не думал о том, что можно разбить модель. Точнее, он не хотел думать об этом, так как просто не допускал самой возможности аварии. Подсознательно он понимал, что удачная попытка, выполненная при сильном ветре, это лишний козырь в борьбе с Островским.