Владимир Великий - Чужое небо

Первая любовь

В один из сентябрьских дней в глухой сибирской деревеньке в семье Ивановых появился мальчик. Своим криком он селян не испугал и не обрадовал, за исключением своих родителей и бабушки Елизаветы, принимавшей роды у молодухи. Появлению мальчика отец новорожденного очень радовался. Для ухода за домашней живностью и ведения хозяйства нужны были мужики. Как назвать первенца у молодых супругов разногласий не было, мнение было единое. Во всех городах и деревнях самой большой страны мира имя вождя мировой революции было самым популярным среди мужских имен. За этот год в Чапаевке народилось тридцать два ребенка, тринадцать мальчиков нарекли Владимирами. Пять девочек стали Сталинами. На радость старшему Иванову председатель сельского совета очень прилежно выводил имя его первенца. Он сначала это имя на черновике пару раз написал, дабы не допустить ошибок в свидетельстве о рождении нового гражданина СССР. Пожилой мужчина тепло поздравил молодого отца и затем со слезами на глазах произнес:

─ Володя, от себя лично и от районного комитета партии поздравляю тебя с сыном…

Слегка всхлипнув, он восторженным голосом добавил:

─ Завтра поеду с отчетом в районный центр… Доложу честь по чести как мои земляки увековечивают вождя мировой революции…

По дороге домой родитель ударился в размышления. Он был старшим из четырех братьев, ему первому предстояло привести в дом девушку. Какую невесту иметь и когда ее иметь, для сына определил его отец. Михаил отличался суровым нравом, жил по своим законам, многие деревенские его очень боялись. Боялся отца и Владимир, он за свои двадцать лет ни разу его не ослушался. И в этот летний вечер, когда управился со скотиной, он беспрекословно запрыгнул в телегу. Узнав по дороге, что его везут к невесте, он мгновенно покраснел. Он все еще терялся в догадках, кого избрал отец ему в жены. Через некоторое время они подъехали к небольшому дому, стоявшему на окраине деревни. Сразу же чувствовалось отсутствие хозяина. Строение из дерева было ветхое, с подгнившими углами. Ворота, как таковые отсуствовали вообще. Вместо них была протянута металлическая цепь, висевшая между двумя небольшими столбами. Требовала капитального ремонта и крыша, выложенная из дерна. Мужчины неспеша покинули телегу и также неспеша подошли ко двору. Из глубины двора раздался лай собаки. Затем он тотчас же прекратился. Собака, скорее всего, была крепко привязана на цепь или страшно обленилась, не хотела докучать своим присутствием очередной приход односельчан. Несмотря на это, мужчины на всякий случай себя подстраховали. Они остановились и по очереди стали окликать хозяев.

Вскоре перед ними появилась женщина. Ивановы прекрасно знали Лизу Лузину и ее дочь Марию. Муж Лизы в самом начале войны был направлен в составе сибирских полков на защиту Москвы. Уже через месяц молодая солдатка получила коротенькую записку с передовой, затем писем от не стало. Она очень переживала. Она почти каждый день ходила в контору, надеясь получить весточку или треугольный конверт из простой бумаги. Ничего не было, не было и похоронки. Не появился муж и после залпов Победы. Оставшиеся в живых фронтовики успокаивали молодую не то вдову, не то солдатку, и говорили:

─ Не плачь, Лизонька, твой все равно вернется, возможно попал в плен… Не исключено и то, что он за границей добил фашистов и там строит социализм…

Елизавете от этого лучше не становилось. Тяготы послевоенного лихолетья, двое детей, хозяйство требовали физического и нервного напряжения. Ее руки до всего не доходили, не было ни сил, ни времени. Хозяйка, увидев старшего Иванова с сыном, тепло их поприветствовала, затем недоверчиво посмотрела на односельчан. Михаил, несколько грузный мужчина с седыми висками, застенчиво улыбнулся и еле слышно выдавил из себя:

─ Знаешь, Лизонька, зачем мы пришли?

Средних лет женщина, не ожидая ничего сверхестественного от Ивановых,

улыбнулась и загадочно произнесла:

─ Нет, не знаю… Мне все еще неведомо, чем я обязана моим землякам в этот поздний вечер…

─ Она слегка покачала головой и впилась глазами в того, кто что-то затеял, как ей казалось, против нее или дочери. Что именно она еще не знала.

Неосведомленность солдатки или вдовы прибавила Михаилу смелости. Он слегка приподнялся на носках хромовых сапог, затем наклонился в сторону рано поседевшей женщины и изрек: