Владимир Великий - Чужое небо

В Новогодний вечер в раздевалке было как никогда многолюдно. В актовый зал школы пришли не только учащиеся, но и те, кто раньше в ней учился. Пришли и незнакомые, кое-кто из них был изрядно подвыпившими. После поздравления директора школы начались танцы. Дергунова для всех парней была нарасхват. Она никому не отказывала. Она с улыбкой, а то и с большим вниманием, слушала своего очередного партнера. Иванов стоял в сторонке и с грустью наблюдал за происходящим. Поведение любимой девушки его сильно задевало. Он ненавидел себя, что был деревенским «колуном», по-настоящему не умел танцевать. Он смотрел из толпы зевак на стройную фигурку любимой девушки и невольно краснел. И опять давал себе слово. Он подойдет к ней и пригласит ее на танец. И, как прежде, опять ничего не происходило и не изменялось. Молодой человек стоял, и слегка набычившись, глядел на танцующие парочки. Его ноги почему-то не двигались. Время неумолило бежало. В конце концов он решил использовать резервный вариант. Уловив подходящий момент, когда в раздевалке никого не было, он быстро вытащил записку, сложенную в треугольник, и сунул ее в боковой карман темного цвета пальто девушки. Затем, долго не раздумывая, он схватил свою куртку и, одевшись на ходу, быстро вышел из школы. Веселье продолжалось…

Владимир некоторое время прогуливался по заснеженным дорожкам школьного двора. Раздумывал, что ему делать дальше. Затем он подошел снаружи к одному из окон актового зала и внимательно окинул взглядом танцующих. К его удивлению, Маши среди них не было. От обилия догадок и домыслов ему стало не по себе. От безысходности хотелось напиться и никогда не просыпаться. Он тяжело вздохнул и пошел прочь. Возле парадного крыльца школы он встретил двух одноклассников, они уже были «на парах». Один из них, который был выше своего напарника и без пальто, улыбнулся и слегка заплетающимся голос произнес:

─ Волоха, подходи к нашему костру… Промочи горлышко, а то может вообще никогда не увидимся…

Иванов утвердительно кивнул головой, подошел к ребятам. По очереди обнял каждого. Появившееся желание «раздавить пузырек» на троих, он вскоре отбросил. Ему было не до спиртного, не до веселья. Он тепло простился и тотчас же покинул школьный двор. Домой, на квартиру к супружеской чете Силкиных, где он снимал угол, идти ему не хотелось. Он стал бродить по улицам. Петровка еще не спала, во всех домах, за редким исключением, горел свет. Сельчане встречали Новый год. Высокому юноше с грустным выражением лица, сейчас было не до земных дел. Он все думал о своей любимой девушке, о том, где она сейчас и с кем она вышла из школы. Он решил подойти к дому, где Маша и ее подруга снимали комнату.

К деревянной постройке, она стояла неподалеку от столовой, он подходил, как рысь. Подходил очень осторожно, словно не хотел спугнуть парочку влюбленных. Неожиданно повалил густой снег, вся шоссейка тотчас же покрылась белым одеялом. Хлопья на какое-то время стал союзником одинокого пешехода. Его шагов не стало слышно, как это было пару минут назад. Сначала он подошел к столовой. Возле крыльца никого не было. Несмотря на снегопад, на улице стало холодать. Иванов съежился, набросил на голову капюшон и пару раз в быстром темпе обошел столовую. Немного согрелся. Затем с замиранием сердца направился к дому. Почти на цыпочках он сначала подошел к ограде, посмотрел через щель в деревянных воротах и чуть не остолбенел. В двух шагах от крыльца, наружного настила перед входной дверью дома, он освещался небольшой электрической лампой, входа в дом, стояла его любимая и незнакомый ему парень. Он, скорее всего, был пьяный. Коротышка что-то громко девушке объяснял, иногда обнимал ее за плечи. Маша в ответ ему ничего не говорила, лишь тихо смеялась. Боялась разбудить свою хозяйку, одинокую престарелую женщину. Владимир скрипнул зубами, сжал кулаки. На какой-то миг ему хотелось открыть калитку и зверем наброситься на своего врага. Затем его растерзать или даже проглотить живьем. Лишь потом обнять свою любимую Машу и крепко ее поцеловать. Прошло несколько мгновений. Молодой человек почему-то стоял и не двигался. Мысли о расправе у него также улетучились. Между тем разговор молодой парочки во дворе продолжался и продолжался. И это все больше и больше Владимира угнетало. Он осторожно развернулся и медленно побрел в сторону шоссейки. По его щекам катились слезы. Утром он встал на лыжи и направился в Чапаевку. Впереди были зимние каникулы…