Владимир Дичев - Небо покоряется смелым

Несмотря на свинцовую усталость, вопреки тягостному грузу ответственности, ему удалось элегантно и выразительно подчеркнуть свежесть и неповторимость сюжетного развития своего финального комплекса. Летавший позже Штрессенройтер продемонстрировал очень содержательную программу. Однако выступлению лидера западногерманской команды явно недоставало композиционной цельности и пилотажной непринужденности. Видимо, слишком много сил затратил он на предыдущем этапе состязаний. И теперь, на финишной прямой, его обогнали несколько спортсменов.

Завершили спор сильнейшие пилоты континента. И первым среди них был торжественно назван советский спортсмен Виктор Смолин. Новый абсолютный чемпион Европы обошел серебряного призера Штрессенройтера в сумме многоборья на шестьдесят пять с половиной очков.

Этот чемпионат стал для Смолина вторым после Ческе-Будеёвице курсом пилотажной академии. И здесь буквально каждый вылет давал обильный материал для размышлений над своими и чужими ошибками, заставлял анализировать, сравнивать, делать выводы. Продолжалось воспитание таких необходимых качеств, как холодная наблюдательность и трезвая расчетливость, способность объективно оценивать собственные силы и возможности представителей других творческих школ и направлений. Виктор понимал, что предметные уроки закаливания воли и формирования характера воздушного бойца имеют для него неоценимое практическое значение в преддверии чемпионата мира 1982 года.

Да, многое еще предстояло осмыслить по горячим следам только что пережитых событий. А пока… Пока его встретил напряженный ритм ленинградских проспектов, уютный покой тосненских улочек. Впереди был отпуск — пора грибных походов, «тихой охоты» с фоторужьем, долгожданной рыбалки в излюбленных заводях Пендикова озера…

Многим из этих заветных замыслов так и не суждено было сбыться. Оказалось, что и на уютных улочках Тосно «покой нам только снится». Почти сразу же после приезда Виктора веранда Смолиных снова превратилась в «филиал» Дома пионеров. Местные ребята давно уже носились с идеей смастерить свой собственный дельтаплан. Вот Виктор и взялся руководить этой работой.

Как и несколько лет назад, целыми днями почти не закрывалась калитка их дома. Сюда несли материалы и части будущего летательного аппарата. Здесь из сочлененных дюралевых трубок рождался его остов. Здесь обретал он крылья из лавсана. А в минуты отдыха абсолютный чемпион Европы рассказывал притихшим мальчишкам и девчонкам о недавних мирных сражениях над австрийским аэродромом, показывал завоеванные там награды. И кто знает, может быть, в блеске этих медалей видели многие из них и свой завтрашний день…

— Эта увлекательная работа с ребятами доставляла мне, пожалуй, не меньше радости, чем им, — говорит Виктор Валентинович. — И вообще вспоминаю те дни с каким-то особенным удовольствием. Я тогда частенько ловил себя на мысли, что и сам сбрасываю лет этак пятнадцать. Чудесное это ощущение — по-настоящему отдохнуть душой. Тем более, что вскоре предстояло начать тренировки перед чемпионатом мира. Мы знали, что он состоится в августе восемьдесят второго в Австрии.

Для Смолина, как и для других членов сборной, подготовка к этим состязаниям началась еще в феврале. Я приехал на аэродром Борки, когда тренировочный сбор был уже в полном разгаре.

Пока разведчик совершал обычную предполетную рекогносцировку, пилоты ожидали начала стартов в небольшом павильончике. Яростно гудело, билось в железные бока печурки белесое пламя, было тепло и уютно. Я исподволь наблюдал за Смолиным. Он оживленно разговаривал о чем-то с Юргисом Кайрисом. Оба временами сосредоточенно вглядывались в схему комплекса и, вероятно, мысленно проигрывали какие-то элементы, которые предстояло отрабатывать сегодня в зоне. Потом прерванный диалог возобновлялся.

До меня долетали только отдельные слова, обрывки фраз. По ним можно было понять: Виктор что-то терпеливо и настойчиво объясняет товарищу. Но вот в его руке появился миниатюрный самолетик, которым начал выполнять эволюции. Горизонтальную восьмерку сменяла штопорная полубочка на вертикали, а выход из перевернутого полета завершался петлей Нестерова. Пристально следивший за каждой фазой упражнения Кайрис понимающе кивал головой…

Все эти и многие другие фигуры я увидел вновь, когда наблюдал за тренировкой со стартово-командного пункта. В голубой дали Як-50 тоже казался игрушечным, и создавалось впечатление, будто чья-то исполинская, невидимая с земли рука уверенно и властно понуждает его то круто взмывать по восходящей вертикали, то, беспорядочно перемещаясь сразу в трех плоскостях, стремительно падать вниз.