Коллектив авторов Биографии и мемуары - Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля [второе издание, исправленное и дополненное]

И. С.: Это продолжается, в сущности, их такая салонная жизнь. Как в свое время у них была просто своя постоянная выставка в собственной мастерской, так и сейчас высокое искусство продолжает распространяться не на лотках, заваленных обложками с обнаженными красотками и окровавленными монстрами, а вот так — через свою сеть.

Ю. К.: Через свою, да. Я же действительно ваш друг. Почему же не дарить книгу друга, интересно? Это нормально. Я считаю, что это нормально.

И. С.: А потом и книга эта как маленькая ленинская медаль. «Недопёска» подарить! Я «Недопёска» на особой полочке держу. Я «Недопёска» не очень-то и дарю.

Ю. К.: Так «Недопёсков» нету больше — всё!

И. С.: У меня еще есть парочка.

Ю. К.: Парочка пускай лежит. Сейчас, понимаешь в чем дело… Сейчас очень похоже, что будет полное собрание сочинений, и они все будут в форме последнего «Недопёска». Все эти шесть книг.

И. С.: В формате, да?

Ю. К.: Размер, да, почти квадратный. И там будет первое — «Алый». Второе, видимо, «Чистый Дор» и рассказы. Третье — «Вася Куролесов». Четвертое — это, видимо, новые сказки, пятое — «Недопёсок» и шестое — «Шамайка».

И. С.: А «Полынные сказки»?

Ю. К.: «Полынные сказки» они не включили. Сказки вообще — но, может быть, и «Полынные» там будут. Я же после «Суера» написал три новых сказки, среди них «Сказка про Зеленую Лошадь», которую я считаю очень хорошей. «Сказка про Зеленую Лошадь» — так, очевидно, и сборник будет называться.

И. С.: Юрий Осин, ну, мне кажется, мы всё обсудили.

Ю. К.: Всё?

И. С.: Теперь мне надо всё переработать, переварить…

Ю. К.: Всё. Выключай…

Если бы Юрий Коваль дожил до этого декабря, он получил бы к Новому году великолепный подарок — две свои книги: «Сказка про Зеленую Лошадь» в издательстве «Малыш» и «Приключения Васи Куролесова» в «Самоваре». Но у настоящих писателей, увы, нередко бывает так, что подарки от них получаем мы, причем именно тогда, когда их самих уже с нами нет.

Когда-то вчетвером они организовали «Тайное общество Юриев Иосифовичей» — Визбор, Домбровский, Коваль и Коринец. В августе прошлого года ушел из жизни последний — Юрий Коваль. Автор «Недопёска», «Самой легкой лодки в мире», множества замечательных рассказов. Писатель, который всю жизнь считался детским, но с книгами которого, прочитав в детстве, не расстаются до старости. Он был шире и глубже этих прилагательных: детский, взрослый, хороший… Он был — Писатель, и о том, какой он, никто не расскажет. Надо просто взять книжку и прочитать. Так что вам, дорогие читатели, два новогодних подарка от Юрия Коваля и «Арт-Фонаря» — веселый и грустный. Веселый — фрагменты его последнего романа «Суер-Выер» (сам он говорил: «Да какой же это роман! Это совсем другой жанр — это пергамент»). Грустный — кусочек последнего же его интервью, которое при жизни Коваля так же, как и «пергамент», опубликовано не было. И только сейчас, готовя его к публикации, я заметил, что тогда, за полгода до смерти, о своей жизни он говорил в прошедшем времени…

— Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать ваш читатель?

— Конечно, желательно обладать выдающимися качествами. Желательно — но это не обязательно. Я пишу так, будто я пишу для маленького Пушкина. Ну как будто. То есть я предполагаю в своем читателе — ребенке — уже очень широко развитый, готовый к восприятию меня мир. Ну и пусть он не знает некоторых слов — узнает. Я пишу для избранных — это совершенно четко. Для избранных детей.

— Так вы детский писатель?

— Да как хочешь, так и называй. Я понимаю так, что я писатель такой немножко всеобщий. Недавно одной милой женщине я подарил книжку. Она прочла что-то около пяти страниц. Я спрашиваю: «Ну как вам?» А она: «Да как-то уж очень просто. Так просто, что аж неинтересно». А другая читательница, которую уж никак не упрекнешь в простоте, а именно Белла Ахатовна Ахмадулина, сказала: «С каким наслаждением я вашу книгу перечитывала!» Ну и как тут быть? Для одной женщины я оказался слишком прост, а для женщины со столь сложным мировосприятием — желанен.

— Свои рассказы вы нередко пишете от первого лица.

— Это лирическое «я», которое присутствует в рассказах, в какой-то мере меня отражает. «В бестолковых моих скитаниях по вечно вечерним сентябрьским полям встречались мне и люди с ножами». Все-таки я пишу «я».