Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

9) Вы спрашиваете, чем я занимаюсь «уже почти месяц»? Так и быть, отвечу. Я должна была (в октябре) уехать из Москвы, сдав работу и сделав кое-какие дела. Меня задержал — увы — не Ваш приезд, хоть и получила за это выговор, но мамин вечер. Приехала сюда, кажется, 27-го; до 30-го приходила в себя после Тагера [644]и «художественного чтения». До 4-го работала; а там сплошь праздники и гости. После праздников и гостей вновь работаю. Вот Вам и почти весь месяц.

10) Времени у нас достаточно; как только «спланируете» книгу, увидите, какая большая работа уже проделана. Так что не рвите и мечите, успокойтесь. Всё будет сделано вовремя и без потерь.

11) То, что Вам приходится печатать материалы, Вам зачтется еще на том свете, при получении второй порции нашего гонорара. ( Не «Вольный проезд» [645], естественно!). Конечно, лучше бы отдать машинистке, но денег нет катастрофически. Может быть, скарроновский гонорар обнаружит тайные ресурсы. Тогда сможем отдать машинистке.

12) Большая, но не трудоемкая просьба: позвоните, пожалуйста, по телефону Д2–37–73 Ольге Сергеевне Дзюбинской [646]и возьмите у нее ее почтовый адрес — пришлите мне, ладно? Щербаков [647]сказал мне, что она мне написала; письмо не дошло, верно, запуталось в потоке приветствий. Я напишу ей сама. Она была в Елабуге в то же время, что и мама , это очень важно.

Целую Вас крепко, бедный мой Рыжий, не злитесь, и все будет хорошо.

Да, в декабре или январе устроим «перекур» дня на 3 в зимней Тарусе — прогулки, ничегонеделанье, елка, прочие прелести. Вы, Инка, Ира и мы две старухи — пара гнедых [648]. Вернемся в детство — и обратно, за работу. Будет очень хорошо.

Спасибо за морковинское письмо; что до его содержания, равно как и до автора письма, то о вкусах не спорят…

Милая Анечка! Сперва о книге: по-моему, главное сейчас — раздобыть Тагеровский [650]экземпляр, чтобы уяснить последнюю редакцию многого, и, главное, перераспределение циклов. Как похитрее у них «выманить»? Может быть, через Алигершу, или сами справитесь? Мне от них можно ждать разве что (заслуженного, может быть!) пинка в зад.

Стихи 16-го года переписаны в 1939-м, более поздние — подлинные тетради ранних лет. Мы печатаем по ним во избежание искажений небрежно напечатанных сборничков. До 1940 года ранние стихи переработке не подвергались, во всяком случае существенной (и в 40-м — немногие). Как хотите; печатать можно по тетрадям (17-го и т. д.), можно по сборникам — и в том или ином случае для очистки совести придется сличать оба источника.

Того же принципа (т. е. по рукописям ) придерживались и для перепечатки позднего, опубликованного в периодической печати, где было много цензуры редакционной, да и опечаток. Опечатки были и в «После России», но авторский текст там достоверен. Достоверными (авторски) можно считать и материалы, опубликованные в «Воле России» (только там).

О комментариях: если Вы считаете , что наш патрон способен всё, кроме библиографических данных и еще немного, отсечь и сунуть в карман, то тогда, действительно, не стоит и время терять. Если Вы считаете , за пределы 4-х п.л. комментариев переходить опасно — не будем. Бог даст сил и жизни — найдем, во что претворить и собственные мыслишки — и открытия. Об этом — потом.

Однако обойтись без Мандельштама, и Ахматовой, и Блока, и Гронского, и Штейгера, думаю, нельзя. Хоть несколько строк компактных «по поводу» — надо. Главное же — ухитриться дать побольше авторских мыслей, цитат, вариантов.

Подразделить лирику надо, по-моему, на 1) 3 юных сборника, 2) с 16-го по 22-й, 3) «После России». Ломать об колено 17-м годом нелепо, поскольку основное — «Лебединый стан», окажется за бортом, а лирическая волна — одна. «Вводные части» хотелось бы по 3-м основным разделам — Стихи, Поэмы, Драматургия. Но — посмотрим.

(Орлову (если будет он писать предисловие), думаю, надо будет помочь (умеренно, конечно) архивными материалами, чтобы очеловечить предисловие, т. е. помочь самому предисловию. Но это — тоже «потом».)

Пока всё. Как бы ни махали руками, а к берегу приплывем. В Москве буду в 1-х числах декабря, и верно, до вечера (в Союзе), успеем, надеюсь, многое.

Вечер: хорошо, что будет дуэт Журавлевых [651]— они всё же свои. Остальное, верно, будет сплошь чужое, взять хотя бы эту маленькую пакость — Вознесенского. Правда, хоть фамилия поповская [652]— родство!

«Царь-Девицу» и «Крысолова» не досылайте; в Москве посмотрим.