Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

5) Рисунок Билиса [1051]датирован им самим. Если на рисунке нет инициалов Билиса, то не знаю совершенно. Место — Ванв , Франция.

6) Портрет в гослитовской книжечке: Прага, 1924 (в клетчатом платье).

7) «Тарусских страниц» у меня нет, не помню снимка. Может быть, тот, что «в старинном кресле»? [1052]Что-нибудь около 1911–1912. Опять же надо спросить у Аси.

8) Последний [1053]снимок пусть будет Москва 1940 (но, может быть, и 1941 , когда ее приняли в Литфонд??).

Кажется, этого снимка не давали, он очень расплывчатый. Если все уже датировано на обороте снимков, то чего же мы огород городим? Насчет того, что обязательно датировать наугад и наугад «ситуировать» портреты «научности ради» не согласна. Уж лучше давать условную дату с? «а Вы как думаете? Совершенно не знаю, как быть с Нахман» — Оболенской, может быть в списке иллюстраций указать, что портрет приписывается обеим, а авторство не установлено? Как Вы считаете?

Ну, давай Вам (с Инессой) Бог сил и прочего для сверки!

Владимиру Николаевичу еще не писала; на днях должен быть его ответ на мое предыдущее письмо, тогда напишу о прозе, и об экземплярах тома. Не хочется «забрасывать» его посланиями, он к ним тогда относится несерьезно. Звонили Оттены; «Простор» они выписывают, но о цветаевской публикации молчали железно. Зато сообщили, что Н. Я. Мандельштам получила квартиру и 30 октября празднует день рождения (65) и новоселье. Адрес — Москва, Большая Черемушкинская, д. 48, кв. 4. Передайте Инке, а она прочим «штамшиным» болельщикам, пусть поздравят.

Приедете — привезите, пожалуйста, килограмм трескового филе ( свеже мороженого), не соленой! для меня и кило чего-нибудь для кошки — или печенки, или почек — тут двухмесячный ! каранитин на мясо (ящур у скота) и поэтому ливера днем с огнем не сыщешь. Или, если мясного не будет, так 2 кило трески копченой (сейчас холодно, все это сохранится). Еще пакетик чая грузинского или цейлонского экстра. Лимонов, если есть; 200 гр. сливочного масла. Хлеба белого 2 батона — (тут бывает белый, так что много не надо). И граммов 300 кофе в зернах ; кажется, все. Лекарства есть в ассортименте, спасибо!

Получила от знакомых из Алма-Аты еще 6 «Просторов», так что Вы располагаете из тех, что у Вас, — еще тремя. Прислали авторский гонорар , что меня изумило: 60 тугриков! Те 30, что я Вам должна, верну лишь в Москве, т. к. об этих А. А. знает. Ничего, что так долго? Вика, думаю, достала себе; если нет, то, конечно, ей можно дать; я ей сообщила о 10-м № «Простора» и извинилась, что не могу послать, т. к. в это время у меня был только 1. Обязательно — Инке, если у нее нет. До скорой встречи, соскучилась. А Вы? Целуем!

Привет родителям! Как мамино здоровье??

Работаю над переводом очень много; количество «набегает», качество ужасное. Надеюсь — улучшу, когда буду сама себя редактировать. Боюсь, что Саша будет задерживать; уже наступаю ему на пятки. Каждый день на счету.

Милый Рыжий, как у Вас там дела? Наверное, и вздохнуть некогда? Я тут тоже везу свой воз (в гору!) — временами застопориваюсь и злюсь. Но в общем перевод двигается, хоть и не так быстро, как хотелось бы и вовсе не качественно. Надеюсь, что сверка чистенькая и мучает только количеством, а не качеством. Сейчас бегу на почту отправить телеграмму Саше Гр<���ибу?>, беспокоюсь, что продолжение подстрочника затягивается, попадет в праздничный «поток приветствий» и получится перерыв. С нетерпением жду от Вас Мандельштама, т. к. и тут сроки подпирают, а без сведений ничего сделать не могу. Т. к. Вы страшно заняты, может быть, Инка перепишет из примечаний, относящиеся к Мандельштаму ( не цитируя «Истории одного посвящения»). Еще надо названия стихов, посвященных Мандельштамом МЦ, и хотя бы несколько названий ее стихов к нему. Все это, увы, хоть и насквозь знакомое, не держится в голове. Чувствую себя, тьфу-тьфу, лучше и очень этому рада. — Привезите, если без хлопот, батарейку «Крона» для приемничка: с 1-го ноября мы тут без газет, хоть радио будет выручать. Погода терпимая. Приезжайте подышать, передохнуть — и повидаться! Целуем!

Привет родителям!

Милый Рыжий, вчера вечером позвонил Оттен и сообщил, что решением чрезвычайной комиссии (?!) въезд и выезд в и из Тарусы прекращен в связи с карантином [1054]. Все автомашины, какие бы там ни были, ставятся на прикол, и всякий транспорт, всякое движение прекращаются. Хотела было позвонить Вам, но куда там! Телефонная связь Таруса — Москва оказалась занятой тем же самым Оттеном, очевидно, аж до 4 утра — «оглашал» своих гостей и широко информировал знакомых. Пришлось мне «дуть» на почту и рисковать всех вас перебудить среди ночи своей телеграммой, или поднимать, при помощи ее же, ни свет ни заря сегодняшнего дня. Но медлить некогда было… Ради Бога, извините, что я Вас перебаламутила с этим дурацким «приглашением» на праздник — но уж тут никто ни при чем: решение указанной «ЧК» было принято вчера , и вчера же было сообщено автоколонне … но отнюдь не населению, так что, кабы не Оттен, собравшийся заказать все на свете тарусские такси «под гостей», то мы бы, простые смертные тарусяне, так ничего бы и не узнали. Слава Богу, что хоть узнали, а то воображаете, какое и Вам праздничное удовольствие — доехать до Тарусы с пресловутой треской и переть обратно в переполненном такими же пассажирами поезде! В общем — положеньице…