Валерий Безручко-Надион - Родина далекая и близкая. Моя встреча с бандеровцами

Итак, давайте определимся во времени. Шел 1990 год. Многие жители называли город Станислав, хотя с 1962 года он был уже Ивано-Франковском. Город небольшой, очень чистый, в отличии от наших русских областных городов, в котором величественный православный собор уживался с изящным силуэтом действующего костела, да и здание ратуши, ныне областного совета, очень впечатляющее, с остроконечной верхушкой, тоже напоминало католический собор. Старинные особняки, исторические памятники соседствовали с новенькими хрущевками. Но все это было выкрашено, вычищено, вымыто и составляло разительную картину с ушедшим в далекое детство серым, неприбранным Днепропетровском, на грязных улицах которого грудами валялись вишни, яблоки и абрикосы, не вызывавшие никакого интереса у прохожих и думающих лишь о том, чтобы не «навернуться» на косточках.

В Херсон мне позвонила Женя и радостно сообщила, что она едет со мной, если я еще не передумал.

Через два дня мы встретились в гостинице «Темный замок». Я ее заранее просил взять два отдельных номера, так как приехал все-таки работать, а не развлекаться. Она меня правильно поняла и все выполнила, почти во всех гостиницах были свободные места, поэтому поступила она согласно женской логике — выбрала самую старинную (стилизованную под средние века), в центре города и с большим парком. Отель являлся частной собственностью. Оставалось надеяться, что оборудование в нем и сами стены — не носили печати средневековья. Должен сказать, что гостиница оказалась на европейском уровне, с великолепным дизайном и обслуживанием.

Администратор сообщил, что концерт назначен на 19 часов в Литературном театре. За его словами мне почудился вздох.

— А билеты проданы? — уточнил я.

— Будет полный зал, — и, как мне показалось, очень тихо вздохнул.

Эти вздохи-призраки меня настораживали. Я знал, что концерт будет не легким, город наполовину был населен западными украинцами, наполовину поляками. На русских косились, по-русски почти не говорили. Согласился на концерт, только чтобы посмотреть на западную Украину, ее города и Карпаты. Буду стараться «Историями любви» растопить публику. Это были новеллы, посвященные, любовям Тютчева, Фета, Есенина, я читал их лирику и рассказывал об их судьбах. Вообще, Евгения проявляла удивительную находчивость и активность. Учитывая концерт, она предложила после завтрака ограничиться посещением Собора Воскресения Христова. Собор, к сожалению, оказался закрыт. Внешне он был великолепен и своим величием подавлял все окружающее. Вокруг не было ни души. Я обнял Женю за талию и прошептал:

— Вернемся в гостиницу.

— А я думала, когда же ты это скажешь.

— Берем такси?

— Но тут же близко.

Из-за угла уже подъезжала машина.

— Отель «Темный замок», горим! — сказал я.

Водитель вытаращил на меня глаза.

— Пожар внутри пылает.

Водитель привстал, оглядел меня и вдруг захохотал:

— Полымя дуже ласкове, — и дал газу, время от времени смеясь и что-то бормоча.

Снимать с себя одежду мы начали еще в лифте, благо мы были одни. По коридору бежали, взявшись за руки. Я долго не мог попасть ключом в скважину и тут же запер за собой дверь, Женя закрывала шторы. А в глазах у меня уже была ночь на палубе Каховской гостиницы и на нас одна за другой падали звезды.

На другой день, подъезжая к театру, я видел собирающихся у театра людей и среди них группы парней, одетых в форму ОУН. Пока не пускали публику, я оглядел зал примерно на тысячу мест, проверил акустику. В груди было беспокойно, и я попросил установить микрофон, если придется успокаивать зал. Зная в каком состоянии бывают на гастролях микрофоны, я решил его проверить. Оказался в отличном состоянии, к тому же появился звукооператор с пультом. В таких случаях говорят: «чем лучше — тем хуже». Какая-то тревога точила меня. Дали занавес, я подошел к микрофону и сказал:

— Сегодня я вам расскажу о судьбе четырех замечательных русских поэтов и, конечно, прозвучат их стихи. Это — Федор Тютчев, Афанасий Фет, Алексей Толстой и Сергей Есенин.

И тут моя тревога подтвердилась. Парни в униформе, которые занимали всю середину зала, повскакивали со своих мест и, размахивая руками, стали скандировать:

— Геть московску мову! Геть с Украйны! Геть с Ивано-Франківська!

В зале завязалась драка. Я ушел со сцены. Мои предчувствия подтвердились. Это был мой первый и последний концерт в славном городе Станиславе.