С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

В первое же утро, подойдя к окну, я увидела прелестное зрелище — на фоне освещенных солнцем снежных сугробов голые ветви деревьев были усеяны снегирями, их красные грудки ярко светились по контрасту с синими тенями на снегу...

Владимир Дмитриевич учился в Петербурге в Академии художеств одновременно с М. А. Врубелем и В. А. Серовым. Женат он был на Надежде Яковлевне Симонович, а ее младшая сестра стала женой И. С. Ефимова. Дочь Владимира Дмитриевича Мария вышла замуж за В. А. Фаворского, тогда начинающего художника. Ефимовы и Фаворские гостили У Дервизов одновременно с нами в эту зиму в Домотканове. В описанном мною большом зале днем работало сразу несколько художников. Ефимов лепил. Иван Яковлевич, как всегда, пристраивал свой стол и, как он говорил, свои "причиндалы": краски, кисти, тушь. Под вечер устраивали прогулки на лыжах или катались на розвальнях, иногда вываливаясь в снег; было весело, тогда все были молоды.

По вечерам, при свете камина, рассказывались сказки. Иногда Владимир Дмитриевич вытаскивал большой заветный чемодан, наполненный рисунками Врубеля, Серова и самого хозяина, и мы их рассматривали. В Академии художеств молодой Серов был под несомненным влиянием Врубеля, так мне казалось. Здесь в Домотканове Серов часто гостил и создал много работ: "Девушка, освещенная солнцем", "Баба с лошадью", "Заросший пруд", этюды "Осень", "Октябрь", портреты В. Д. Дервиза и его жены с ребенком и многие другие. Это известные произведения.

Ефимовы увлекались в то время кукольным театром и мастерили куклы. В музее образцовского театра кукол в Москве и сейчас есть в экспозиции ефимовские куклы: леди Макбет, король и другие.

Иван Яковлевич задумал сказку под названием "Червонная дама", из жизни карт. Главной героиней, червонной дамой, была я, и мне приходилось позировать. Сказка не была кончена, но рисунок "Червонная дама" был воспроизведен в одном из журналов того времени. Под рисунком был рукописный текст, начало сказки: "Как цветок, украшала Червонная дама Червонное царство".

В один из дней, кажется на прощанье, организовали охоту на лисицу. На лыжах в лесу мы установили флажки из кумача, пропитанного керосином, то есть "обложили" лисицу таким образом, чтобы след лисицы не выходил из обложенного пространства, а затем стали с ружьями по своим номерам, указанным егерем. Ждать пришлось долго, лисица не выходила, оказалась хитрее загонщиков. Был трескучий мороз, я замерзла и с удовольствием бы ушла, мне это стояние показалось скучным, но Иван Яковлевич и все ярые охотники шикали на меня, чтобы не шумела. Так лисица и не вышла, и мы вернулись ни с чем, хоть и полюбовались зимним лесом в узорах инея и причудливыми шапками снега на елях на фоне зимнего красного заката солнца.

Жили мы с Иваном Яковлевичем сначала, около двух лет, на 10-й линии Васильевского острова в бывшей мастерской Куинджи. Это была двухэтажная квартира из четырех комнат в первом этаже, и с большой мастерской и ванной во втором. Окно мастерской выходило на крышу, где, говорят, Куинджи кормил птиц. В этой мастерской усидчиво работал Билибин. Иногда мы брали натуру, и тогда к нам присоединялся С. В. Чехонин, живший по соседству, и мои подруги по школе. Помню С. Ю. Судейкина, который, пренебрегая натурщицей, рисовал нас, и у него получались сцены XVIII века. Художницы А. В. Щекатихина и М. В. Лебедева одно время жили постоянно у нас в этой квартире, в одной из комнат.

Затем мы переехали в более благоустроенную квартиру на углу Греческого проспекта и Бассейной улицы (теперь улица Некрасова). Здесь у нас была мастерская с балконом и четыре комнаты. Было много книг, одна из комнат с синими стенами была увешена золотистыми лубочными картинками. На стенах мастерской висело много работ Билибина. Среди них крымские акварели и виды северной весны, написанные им в Новгородской губернии, около Боровичей, когда однажды мы были в имении Сергея Павловича Дягилева и его жены Татьяны Андреевны Луговской-Дягилевой, художницы. Развешаны были также многие из оригиналов иллюстраций. Здесь в светлой, веселой мастерской проходили трудовые дни Ивана Яковлевича.

Пожалуй, не было дня, чтобы к нам не заглядывал кто-нибудь из друзей и знакомых. Иван Яковлевич был знаком и дружил со многими художниками. Так, близок ему был Егор Иванович Нарбут, "теж Нарбутэнко", как звал его Билибин после того, как Нарбут захотел украинизироваться, для чего изучал украинский язык и носил постоянно словарь с собой в кармане. Смешная смесь языков у него получалась. Впоследствии он переехал на Украину, не знаю, как его понимали при разговоре на этом языке на родине.