С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

Наступил сентябрь 1936 года. Художники упаковывают свои работы, библиотеку. В день отъезда пришли друзья: В. А. Нижевская, Катюша Метальникова и другие. Иван Яковлевич и Александра Васильевна пожелали остающимся скорее последовать их примеру. Через два дня мы погрузились на советский грузопароход "Ладога" в порту Антверпена, а через неделю с мостика "Ладоги" Иван Яковлевич увидел долгожданный золотой купол Исаакиевского собора.

Первое, что нас поразило на Родине, было необыкновенное стремление советских людей к знанию. На каждом шагу, в трамвае, на набережных, в скверах мы встречали читающих людей. Нам это казалось необычным.

Иван Яковлевич с увлечением отдался работе. Трудно сказать, чему он отдавал тогда предпочтение — педагогической деятельности или своему личному творчеству. Запомнилось, с каким волнением он готовился накануне первых занятий в Академии. Он исписал целую кипу бумаги, готовя "вступительную речь". Однако, в конце концов, выкинул все написанные листки в печку и заявил, что будет импровизировать, так как, говорил он, импровизация более доходчива, идет от сердца. На следующий день по возвращении из Академии он нам рассказывал о дружеском приеме, оказанном ему И. И. Бродским, о внимании и доброжелательности, с которыми его встретили студенты. С тех пор Билибин постоянно, по той или иной причине, вспоминал своих "стариков" (так он ласково называл студентов) — Кожина, Куликова, Архангельскую, Морозова, Таранова, Харшака. Сохранилась тетрадь, в которую Иван Яковлевич заносил свои наблюдения об учениках. Все его характеристики полны доброжелательности и стремления помочь начинающему художнику. Вот одна из записей: "Студент дельный и работающий, а также мыслящий и стремящийся к культуре. Из него, при наличии труда, может выработаться деловой книжный работник <...>, но некоторая, подчас необъяснимая обидчивость суживает его художественное восприятие. Несколько односторонен в выборе своей графической техники, а именно: работает исключительно в области пятен blanc et noir (техника Валлотона). Штриховой графики не делает".

Одновременно с педагогической работой Иван Яковлевич в первые же месяцы своего пребывания на Родине получил заказ на оформление "Сказки о царе Салтане" в оперном театре имени С. М. Кирова. За этой работой он просиживал до трех-четырех часов утра. Я никогда не видел его работающим столь увлеченно и с таким энтузиазмом. Когда, по выражению Ивана Яковлевича, Александра Васильевна его "пилила" за то, что не бережет себя, он отвечал: "Не мешай мне. Я сейчас работаю для своего народа, с Пушкиным и Римским-Корсаковым. Я должен показать, что Билибин жив и хочет и может работать для своих сограждан".

Иван Яковлевич восстановил прежние дружеские связи с товарищами по искусству: Кругликовой, Рыловым, Наумовым, с бывшим секретарем школы Общества поощрения художеств Митусовым и быстро сдружился с новыми коллегами по Академии — Рудаковым, Успенским, Шиллинговским, Корниловым и молодым археологом Шульцем, который привлекал художника личным обаянием и энтузиазмом в деле. В первую же поездку в Москву направился на поклон к Нестерову, высоко ценимому им.

С большим интересом наблюдал Билибин окружающую его жизнь, стремясь как можно активнее включиться в нее.

Были у него и тяжелые переживания, связанные с несчастиями людей, ставшими жертвами произвола. Среди пострадавших оказались близкие Ивану Яковлевичу люди, художники, которых он знал как честных людей, преданных своему делу и Родине. Глубоко огорчало Ивана Яковлевича небрежное отношение к памятникам искусства и русской славы, с которым иногда приходилось сталкиваться. Горячо поддерживал Билибин стремление молодежи к изучению русской старины, народного творчества. С большой нежностью отзывался он о студенте филологического факультета Ленинградского университета Владимире Малышеве, заходившем поделиться с художником своими исследованиями в области древнерусской литературы.

К своей работе Иван Яковлевич относился с большой тщательностью и придирчивостью. Несмотря на огромный опыт книжно-графической работы, постоянно задумывался над тем, как нужно иллюстрировать то или иное произведение, внимательно, несколько раз читал его, привлекал огромный подсобный материал (книги, музеи), пользовался консультациями специалистов. Работая над иллюстрациями к роману "Петр I", художник обращался за советами к Алексею Николаевичу Толстому.